— Это ещё почему? — возмутилась Ника и упёрла руки в боки.
— Хочу написать предложение выписать премию одной очень симпатичной официантке за великолепный сервис.
— Ах, вот оно что! Ну, это можно, конечно. Но есть одна проблема, — вздохнула она. — Теперь правила изменились. Симпатию требуется подтвердить.
— Это как?
— Например, поцелуем.
— И что? Прямо каждому можно?
— Попытаться — да, но вот последствия для разных людей будут разными.
— А в худшем случае, чем я рискую?
— Получить по морде.
— Я рискну, — решительно сказал Алексей и поднялся.
Он сделал к ней шаг, она прикрыла веки в ожидании, он взял её за плечи, наклонился и чмокнул в щёчку. Глаза девушки тут же распахнулись, полные возмущения.
— Что?! — зашипела она как змея, — Да за такой поцелуй я тебя сейчас прибью!..
Ника повалила его на кровать, упала сверху. Алексей, смеясь, отбивался, отворачивая лицо, пряча губы от поцелуев.
— Обещала ведь, что только по морде, а тут смертоубийство, — хохотал он. Потом вдруг замер, затих, к чему-то прислушиваясь.
— Мама, — сказал он одними губами, и Нику как ветром сдуло.
Он ещё только голову приподнял, а девушка уже сидела за столом, совершенно опрятная, без каких-либо следов недавней борьбы, и энергично записывала что-то в тетрадь. Вошла мама и увидела следующую картину: гостья энергично работает над уроками, а её сын безмятежно валяется на кровати.
— Лёша! — всплеснула она руками, — ну совесть-то имей!
Ника икнула, выпучила глаза, прикрыла рот ладошкой и делала героические усилия, чтобы не расхохотаться.
— Ма, да я только прилёг, я лишь потянуться хотел, — оправдывался Алексей.
— Ну-ну! Пироги ещё не пробовали? Остынут ведь.
Малеев, словно только что вспомнил о них, с энтузиазмом поднялся, потирая руки. Девушка на секунду оторвалась от тетради.
— Я сейчас, только задачку допишу, — улыбнулась она вежливо и продолжила строчить.
Мама вздохнула и сказала Алексею с упрёком:
— Ну, в кого ты у меня такой родился? Смотри, как человек работает, а тебе лишь бы спать да есть! Ладно. Не буду вам мешать, кушайте, занимайтесь.
Она вышла, и Нику прорвало. С тихим писком она сползла под стол и лежала там, трясясь от беззвучного хохота. Алексей приблизился.
— Плохо целую, значит?! — угрожающе сказал он. — Только есть да спать?! Сейчас я тебе покажу, как умею целоваться.
Он выгреб девушку из-под стола и поднял на руки, та не сопротивлялась, тело её сотрясалось от безудержного смеха, даже слёзы текли по щекам.
— Так, что мы имеем? Налицо перманентная истерика! Требуется немедленное вмешательство. Лечить будем по методу Малеева с принудительным дыханием рот в рот.
Он прижался к её губам, целуя, и она ответила. Сперва слабо, потом более уверенно, и наконец жадно, обхватив его руками за шею, запрокинув голову, улыбаясь, с удовольствием подставляя губы, ловя его дыхание.
— Классное лечение, — прошептала она, — Вы отличный целитель, доктор Малеев. Можно к Вам записаться на постоянный курс?
— Конечно! Только теперь Вы совершенно здоровы, мадам.
— А для профилактики заболеваний?
— А вот это обязательно!
Они засмеялись и снова стали целоваться.
Уроки сделали за полчаса. И даже увлеклись этим. Не видели, как заглянул в комнату отец, удовлетворённо кивнул и пошёл сказать матери, как благотворно влияет девушка на их сына. Вдвоём учиться оказалось гораздо интереснее, чем поодиночке, и гораздо эффективнее. Решили не разделять занятия, а делать всё сообща. Собственно, и не решили даже, а как-то стихийно у них всё получилось.
— Синус от шестидесяти? — спрашивал Алексей, энергично записывая задачу в тетрадь.
— Корень из трёх на два, — подсказывала Вероника, записывая у себя.
Или, например, решая по физике:
— Закон Ома не напомнишь? — морщила носик девушка.
— Сила тока равна напряжению, делённому на сопротивление.
— Постоянно забываю, что на что делится и на что умножается, — хихикнула она.
— Тут всё просто, напряжение электроны гонит, поэтому ток ему пропорционален, а сопротивление — тормозит, поэтому на него делим.
— Круто! Мозг включается. А ещё проще можешь?
— "У" равно "ИР".
— Отлично! Так и запомним, Ирка у нас — ууууууу!
— А чем тебе Ирка-то не угодила?
— Ты меня спрашиваешь? — удивилась Вероника. — Ты Ома спроси, почему она "Ууууу!" Наверное, физику не учит.
Смех, взаимные пихания, потом снова сосредоточенность и шуршание ручек с короткими репликами.
— Всё! — сказал Малеев и отложил ручку. — Готово!
— Делов-то на две копейки, — поддержала девушка. — Слушай, а с тобой одно удовольствие уроки делать. Какая-то энергия благотворная вырабатывается. Можно, я завтра снова приду?
— Спрашиваешь! — удивился Алексей, — да я сроду так быстро уроки не делал. Конечно, приходи.
— А родители?
— Они только рады будут! Ты знаешь, по-моему, ты им очень понравилась.
— Знаю, — ответила Вероника, улыбаясь.
Алексей показал язык.
— М-м-м! Какой аппетитненький! — сказала девушка, приближаясь к молодому человеку. — Надо поцеловать.
Но вместо этого стала его щекотать, и Алексей заверещал.
— Тише ты! — шикнула она, затыкая ему рот рукой. — Родители прибегут.
— И пусть! Они меня спасут! Маньячка!
— А ты только что понял? Бедненький мальчик.
И снова они стали тонуть в объятиях друг друга, поцелуи становились всё глубже и слаще, в этот раз целоваться им никто не мешал.
Когда, наконец, дошло дело до пирогов, те уже остыли, как, собственно, и чай, но молодые люди срубали всё это с удовольствием.
— Как там твой академик? — поинтересовалась девушка.
— Сказал, что подумает, почитает специальную литературу и сделает умное заключение. В общем, в четверг обещал позвонить.
— Когда?
— Уже после этого.
— Хорошо!
Ника запустила руку ему в волосы, и Малеев ощутил, как она включает процесс созерцания. Ему показалось даже, что она замурлыкала. Её глаза широко распахнулись и Алексей ощутил, что начинает в них тонуть.
— Два дня ещё можно будет тобой наслаждаться.
— Почему два дня? — удивился молодой человек. — Всю оставшуюся жизнь я твой.
— Мой, мой, мой, — как эхо шептала нимфа, склоняясь над своим пленником. — Я тебя люблю! Боже, как я тебя люблю! Я просто умираю, как люблю тебя!
Алексей не ответил, он просто не мог, растворённый в потоках окутавшего его счастья, но девушке ответы и не требовались. Она и так всё про него знала, ощущала огромную силу его чувств, и всё в ней просто пело от радости.
— Сокровище! Сокровище моё!
Через час они прощались, стоя у дверей.
— Пока, до завтра, — сказала Вероника, улыбаясь.
— До завтра, — попрощался Алексей, и они поцеловались.
Девушка кивнула и пошла к дому.
— Постой! Может, тебя проводить?
— Не надо! Светло ещё, сама дойду.
— Брата опасаешься?
— Нет, а почему ты так решил?
— Ну, может, он у тебя ревнивый?
Вероника засмеялась.
— Он мне брат, а не муж, чего ему ревновать?
«Она ничего не знает, — догадался Алексей, — ну и отлично!»
— Да к тому же он сегодня уехал на сборы, — пожала плечами девушка, — целый месяц его не будет.
— А кто он у тебя?
— Кэмээс по боксу!
— Ого! Молодец! И хорошо, что не муж, — засмеялся Малеев.
— Ладно, я побежала, — махнула ему рукой девушка и ускорила шаг.
— Нда, то-то он напрочь исчез из моих видений, — пробормотал Алексей себе под нос, — значит, не удалось нам с тобой помахаться, Стас Батькович. Ну что же, сожалеть не буду.