Выбрать главу

— Мама! Прекрати! Прекрати немедленно!

Она забилась в ванную, трясясь от обиды и возмущения. Прекрасное дополнение к ее отвратительному состоянию, как будто того, что ее бросил Артем, было мало! Но постепенно слезы помогли расслабиться, слезы смыли обиду, тем более, что мать все стояла под дверью и причитала:

— Ниночка, девочка моя, ну не плачь, не плачь… Прости меня, я же о тебе переживаю…

Выплакавшись, Нина умылась и вышла прямо в объятия матери, чтобы там поплакать еще, только теперь они плакали вдвоем. Мать все твердила:

— Ниночка, я хочу для тебя лучшей доли, чем была у меня, дочка. Я… Я глупая была… А ты… ты сильная, умная, девочка моя, ты должна многого добиться в жизни. Понимаешь, Нинка? А не стать… Нинка…

Да. Она сильная. Умная. Она…

***

Из парка Черный пошел к Гарику, а оттуда они вдвоем к Веньке. Ребята, собравшиеся у него, отметили самодовольный и мечтательный вид парня. Но на все вопросы он загадочно отмалчивался. Тогда одна из девочек, Лариса, спросила прямо:

— Что-то ты чересчур довольным выглядишь, в чем дело?

Черный лениво вытянул руку, щелкнул ее по носу и заявил:

— Есть от чего.

— И от чего же?

— А не твоего ума дело, — он захихикал, видя, что девчонка отвернулась и поникла.

Вообще-то, он знал, что Лариса к нему неровно дышит. И этим пользовался. Он подсел ближе, чуть обнял ее, прижимая к себе, и, обжигая дыханием, прошептал на ушко:

— Пойдешь со мной?

По тому, как девушка обмякла в его объятиях и часто задышала, понял, что пойдет. С удовольствием пойдет. А ему просто необходимо было разрядиться, эти невинные поцелуйчики с Нинкой были для него такими необычными и возбуждающими, что не терпелось перейти к чему-то более… Более. А Лариска очень кстати.

Девушка знала, что Черный ее не любит, что только пользуется, но она его хотела. Может, ей и было обидно, но… Чем черт не шутит, вполне возможно, что удастся прибрать его к рукам. Главное, что они подходили друг другу, в смысле, были одного круга, одного финансового положения, и Лариса хорошо понимала его душевные потребности и устремления. А если парню надо перебеситься, она подождет.

***

Мать Артема, Любовь Викторовна, несколько раз заглядывала в комнату сына. Звала обедать, потом ужинать. Тот отвечал односложно:

— Не хочу.

Из комнаты не выходил, и похоже, как улегся, так и не вставал с кровати. Все лежал, глядя в потолок. Тяжело ему дался тот разговор с Ниной. И чем больше проходило времени, тем почему-то горше и больнее становилось. Ведь он сделал все правильно! Сделал это, чтобы она больше не могла причинить ему боль.

Какой-то жестокий парадокс.

***

Следующий день, 25 мая, был днем, который в жизни каждого может случиться только один раз. Последний звонок.

Нина пошла в школу с двумя большими белыми бантами и букетом цветов, который с утра пораньше купила мама. Вроде как извинение за вчерашнее. Вообще-то, волосы у Нины были довольно коротко стриженные, и бантики она не носила с восьмого класса, но ради такого случая… Как только умудрилась хвосты завязать, чтобы банты не соскакивали.

А с бантами пришли многие, в последний раз почувствовать себя школьниками. Потому что все, школа позади, остались только выпускные экзамены. И больше они уже не усядутся за эти столы, пришедшие на смену партам. Разве только в гости придут, и то, раз в год.

Сначала все сидели в классе, потом была линейка, говорили много разных красивых напутственных и трогательных слов. У кого-то навернулись на глаза слезы, когда в воздух разом поднялись все воздушные шары, которые выпускники держали в руках. Шары взлетали все выше, напоминая о том, что жизнь быстротечна, и ничего не вернуть назад, как бы этого не хотелось.

О, а после линейки ватага десятиклассников прошлась по городу, хохоча и привлекая внимание прохожих, вызывая в них ностальгические чувства. Обязательно свернули в парк, прокатились на аттракционах. Ну а потом уже пошли к одной из девчонок домой, отпраздновать завершившуюся школьную жизнь. Как обычно это бывает, танцевали, пили, ели.

Где-то, наверное, через час туда пришел Черный. Разумеется, он бы не пришел сам собой, Нина еще вчера сообщила, к кому они пойдут. Вроде как невзначай, обронила.

Пришел. В белой рубашке.

Нинка уже успела немного шампанского выпить, ей весь день приходилось держать лицо и всячески гнать от себя мрачные мысли об Артеме, так что теперь видеть Черного было в самый раз. Одноклассники на него косились, но против гостя возражать не стали, тем более, что он со своим шампанским пришел. Нинке было все равно. А когда начались танцы, организованные по принципу «темнота друг молодежи», целовалась она с ним с упоением. А потом он пошел ее провожать.