Но у него был стержень. И гордость. Она отказалась от него. А ему подачек с барского стола не надо. Да и слова Черного, его намеки о том, что Нинка не такая уж недотрога, сыграли свою роль, отравив душу ревностью и недоверием. Он не хотел верить Черному, не хотел верить, что она с ним… Но не мог отбросить эту мысль. Не. Мог.
А потому, то, что его забрали в армию, было как нельзя более кстати. В армии быстро выветриваются из головы разные глупые мысли. Особенно в первое время на КМБ. В это время ни о чем, кроме как пожрать и поспать не думается. Это потом, как пообвыкнешься, они возвращаются, чтобы бередить душу снова и снова.
***
Как кружила их судьба? Куда собиралась завести этих двоих, что жили друг без друга как в пустом, мертвом сне? А и вместе-то жить не получалось.
Судьба…
Странная дама с отвратительным чувством юмора.
И все-таки.
***
Срочную службу Артем проходил в пограничных войсках. Надо отдать ему должное, служил он добросовестно. Получалось, что во многом его поведение и жизненные ценности зависели от окружения. Тогда, в компании Черного и Гарика, проявлялись одни его качества, здесь же, в другом окружении — совершенно другие. Только одно оставалось неизменным, его стремление во что бы то ни стало добиться того, что он считал «ростом в деле». И в этом он мог сосредоточиться на главном, не размениваясь на мелочи.
Возможно, вырасти он немного в иных условиях, из него мог бы выйти успешный политик или предприниматель. Но все мы рождаемся и живем именно в том месте, которое нам отведено.
В общем, найдя в военной службе способ выдвинуться, парень действительно показал себя с лучшей стороны. В первый же год службы задержал важного нарушителя, и за это заслужил внеочередной отпуск.
***
Ну, вот и новый кусок воспоминаний. Их будет еще много. Они нанизаны на жизнь, как ожерелье, вернее, как витки спирали, или петли. И странная закономерность объединяет их всех — непонятное соревнование кто кому сделает больнее.
***
О том, что Артем приехал в отпуск, Нина случайно узнала, встретив на улице Маринку.
Узнала, и будто ошалела. Словно не было обид, тяжести перенесенной депрессии. Все бросила и поехала к нему.
Опять тот же подъезд. И лестница.
С трудом поднялась на девятый этаж. Последний пролет одолеть и вовсе не осталось сил. И сердце в горле колотится и леденеют руки, а дыхания нет. Заставила себя подняться.
Долго не решалась поднять руку и нажать кнопку звонка. Потом позвонила.
Открыла мама Артема, Любовь Викторовна.
— А… ты…? — видно было, нежданный визит Нины ее не обрадовал.
Дверь так и осталась наполовину закрытой, а выражение лица женщины не оставляло сомнений в том, что прежнего хорошего отношения к ней нет и в помине.
— Любовь Викторовна… — Нина сглотнула, еле справившись с волнением, — Артем дома?
Любовь Викторовна вышла на лестничную клетку и прикрыла за собой дверь.
— Зачем тебе Артем? Его нет.
— Я…
— Ты что, мало поиздевалась над парнем?
Вот это было заявление!
— Что?
Женщина возмущенно вздохнула и всплеснула руками:
— Нет, вы только посмотрите… Ты же ему жизнь испортила! А теперь еще делаешь вид, что не понимаешь?
Нина готова была расплакаться от обиды на такое несправедливое обвинение:
— Вы ничего не знаете! Это он! Он сам меня бросил! Сказал, чтобы я не… что нам не надо больше встречаться! А я люблю его! Люблю… Не могу…
Слова вырвались сами собой, Нина совершенно себя в тот момент не контролировала. И поразилась. Будто не было этого года, будто не удалось ей ценой неимоверных усилий убедиться себя, что все забыто и теперь он ей безразличен. Открытие было ужасным.
Она, не говоря ни слова и не прощаясь, развернулась и побежала вниз по лестнице.
— Нина! Куда же ты? Нина!
А Нина бежала прочь, вытирая на ходу слезы. Как добралась домой, сама не помнила.
Вечером был телефонный звонок. Артем.
Видимо, Любовь Викторовна поговорила с сыном.
Просил встретиться. Поговорить.
Вернее, он ни о чем не просил, он просто сказал:
— Я зайду за тобой. Пройдемся.
Остальное Нина сама додумала. Ох, сколько чего она передумала, пока ждала его…
***
Он пришел часам к девяти, уже темнеть начало. Дверь открыла Нинина мама.
— Добрый вечер, Серафима Петровна. Нина дома?
— Дома, — на его приветствие женщина аж перекосилась, — Нина, к тебе пришли.
Нина уже была в прихожей, он прекрасно знала, что Артем не нравится матери, а после его звонка вся на нервах сидела, и теперь ей только материных нотаций не хватало, быстро буркнула: