Меня усадили на заднее сиденье черной новенькой "Волги" ГАЗ-24-10, явно служебной, о чем свидетельствовала длинная антенна радиосвязи. По бокам уселась охрана, на переднее сиденье рядом с водителем сел Немирович. Мы поехали, и в заднее стекло я увидел, что такая же "Волга" с остальными действующими лицами этого спектакля, тронулась за нами.
Я ждал, что мы поедем в МУР или даже куда повыше, но наш маленький кортеж остановился у скромного отделения милиции где-то на самой окраине Москвы. Что ж, это умное решение, кто будет меня искать в одном из множества районных отделений?
В милицию мы почему-то зашли не с парадного, а с заднего входа. Вероятно, там все были уже предупреждены, потому что нас встречали. Спустившись по лестнице вниз, в цокольный или, возможно даже, подвальный этаж, мы зашли в помещение без окон, в котором по разным углам стояли два обычных письменных стола, довольно уже обшарпанных. Перед каждым из столов находилась прикрученная к полу табуретка для допрашиваемых лиц, с внутренней стороны стояли обычные стулья — для лиц допрашивающих.
Мне предложили сесть на табуретку перед одним из столов, за стол сел подполковник. Полковник же устроился за столом сбоку. Охрана в комнату не зашла — куда я отсюда денусь? — но дверь снаружи заперли. Очевидно, я попал в комнату допросов, так называемых КПЗ[81]. Или, вроде бы, они сейчас уже ИВС[82] называются? Место, мне очень хорошо знакомое по прошлой жизни. Сколько времени я, в бытность свою бомжом, провел в подобных учреждениях правопорядка, будучи задержан по разным поводам и получая то десять, то пятнадцать суток — и не сосчитать! И комната для допросов — прямо один в один как из моей будущей прошлой жизни. Я даже немножко поностальгировал. Там, дальше по коридору, должны быть камеры. Надеюсь, меня посадят в одиночку, по правилам, они не имеют права сажать работника правоохранительных органов в одну камеру с уголовниками. Ну, не отпустят же они меня, в самом деле? Им проще меня убить и концы в воду, нежели провоцировать новое противостояние КГБ и МВД. Ну, ладно, пора начинать играть по правилам:
— На каком основании меня арестовали?
— Вас не арестовали, а задержали на 48 часов для выяснения некоторых обстоятельств, — не торопясь ответил Немирович, — и чем быстрее мы всё выясним, тем быстрее вы окажетесь за этими стенами.
"Интересно, — подумал я, — он не сказал "на свободе", а — "за этими стенами". Выходит, я был прав, живым меня никто выпускать не собирается. Значит, будут выбивать показания любыми средствами, чего с будущим трупом церемониться?" Вслух же произнес лишь:
— Слушаю вас внимательно.
— А вы хорошо держитесь, Егор Николаевич! Такое впечатление, что допросы для вас дело привычное. Или, может быть, вас специально готовили к подобному обороту, а?
— Не понимаю, на что вы намекаете? — сделал я удивленные глаза.
— Ну, как же! — Немирович впился в меня взглядом. — Вам двадцать два года, вы не судимы и не имеете ни одного привода в милицию. А ведете себя как опытный сиделец.
Я задумался, что на это ответить и решил вообще ничего не отвечать. Немирович подождал еще какое-то время, надеясь на ответ, но, не дождавшись, решил, очевидно, сменить тактику:
— Егор Николаевич, вы не стесняйтесь, может быть, вы хотите чаю? Так мы организуем.
— Да, — ответил я, — хочу чаю и очень хочу, есть. Последний раз ел перед смертью, а воскрешение требует много энергии.
Я, немножко посмотрев на их замершие настороженные лица, рассмеялся и продолжил:
— Шутка. Насчет воскрешения. Но есть хочу и правда.
Немирович улыбнулся, но улыбка его была напряженной. Этот сыщик явно из тех, у кого есть особый талант к сыскному делу. Не зря же именно его назначили искать меня. А то, что меня давно ищут, я даже не сомневался. Ну, не меня конкретно, конечно, а кого-то типа меня. Надо с ним осторожнее себя вести. Похоже, у него, как говорится, есть нюх.
А в это время Немирович нажал кнопку вызова под столом и приказал вошедшему охраннику:
— Скажи там, чтобы чай заварили. И пусть заварки не жалеют. А ты сбегай до магазина, купи что-нибудь поесть. Ну, не знаю, колбасы там, хлеба, сыра, сам смотри.
И протянул охраннику синенькую пятерку[83]. Тот сказал "Есть!" и пропал за дверью. А Немирович вновь повернулся ко мне:
81
КПЗ — камеры предварительного заключения — места заключения (камеры) при территориальных органах внутренних дел, предназначенные для временного содержания лиц, задержанных по подозрению в совершении преступления.
82
ИВС — изолятор временного содержания. То же самое, что КПЗ, просто названия менялись в разные периоды истории.