— Сегодня Егор Николаевич переправит всех вас на государственную дачу в Крым, в Форос. Договоренность с генсеком уже есть (вернее, отданный ему приказ, но ребятам это знать ни к чему), там вас приведут в порядок, подкормят, подлечат, выправят все необходимые документы и, как я и обещал, вы поедете на месяц в отпуск. Утешите своих родных, а после вас ждут такие тренировки, что я вам не завидую, — хмыкнул ВВП.
Настало время моего выступления. Я вышел вперед и скомандовал:
— Внимание! Я сейчас встану возле водопада. Как только я дам знак, по одному подходим ко мне, начиная с правого фланга. Остальные в это время остаются на месте. Как только отходит один, подходит следующий, но не раньше. Каждому из вас я должен сообщить нечто личное. Всё понятно?
— Так точно!
Я отошёл к водопаду с тем расчетом, что шум падающей воды будет приглушать мои слова и их не будет слышно уже на небольшом расстоянии. Мысленно представив себе регулирующее колесико "гипноза" я поставил его на самую большую мощность и крикнул:
— Первый — ко мне!
Первым был правофланговый лейтенант Сабуров.
Каждому подошедшему на несколько секунд я оборачивал браслет вокруг руки. И когда я это делал, то видел, как человек на мгновение окутывался голубым сиянием. Но, кажется, кроме меня этого не видел никто. После этого я приказывал посмотреть мне в глаза и, заметив характерное быстрое моргание с последующим застыванием взгляда, начинал закачку:
— Ты абсолютно предан России, как бы она ни называлась, лично мне и Владимиру Путину. Ты всегда готов выполнить любой приказ, отданный одним из нас. Ты знаешь, что любой наш приказ служит на благо страны и всех людей, в ней проживающих. Ты не боишься никакой боли, ты в состоянии заблокировать любую боль усилием воли. Ты не боишься смерти, ты вообще ничего не боишься из того, что может причинить вред лично тебе. Но понимая, что твоя жизнь нужна родине, ты всегда внимателен и острожен. Ты должен убить врага и сам остаться живым. Однако ты отдашь свою жизнь без размышлений, если это будет необходимо или если поступит такой приказ. Ты будешь прилагать все силы для того, чтобы стать лучшим воином, овладевая военным искусством с удовольствием и прилагая к этому все старания. Ты всё понял?
— Так точно!
— Как только ты сделаешь первый шаг, то забудешь всё, что я сейчас говорил и делал. Ты никогда не вспомнишь об этом, но всё, заложенное мною в тебя, будешь выполнять беспрекословно, считая это своим собственным решением и убеждением. О нашем разговоре ты будешь помнить только то, что я поблагодарил тебя за твой выбор и пообещал, что ты никогда не пожалеешь о нем. Всё понятно?
— Так точно!
— Кругом! Шагом марш!
Ну, вот так примерно, ребята. Я, Егор Соколов, перед Богом и людьми беру на себя ответственность за то, что я сейчас с вами сделал. Кто-то скажет, что это ужасное насилие над свободой человека. Но эти люди свой выбор сделали сами. Я лишь помог им потенциально стать лучшими в мире солдатами. Кого это объяснение не удовлетворяет — подайте на меня в суд.
После этого я приказал всем построиться в круг и взяться за руки, после чего мы перенеслись в Форос. Где я оставил их на попечение Путина, а сам отправился домой. Нет, не в Москву, к родителям.
Домой я поехал на электричке, с пересадкой в Александрове. Захотелось, знаете, посидеть, подумать, посмотреть на мелькающие за окном деревья и поселки. Вот я и ехал, смотрел, думал.
Несмотря на то, что решил для себя на острове, думал я о том, какое имею право распоряжаться судьбами людей. Вот этих бывших пленников Бадабера, например. Да, они сами сделали свой выбор, я на них не давил. Но подтолкнул их к этому выбору именно я. Но разве они не были уже мертвы в той истории? Разве я не распорядился их жизнью по своему усмотрению уже тогда, когда спас ее?
А с другой стороны, те, кто через шесть лет сделает выбор за всю огромную страну, они какое право на это имеют? И то, что делаю сейчас я, это защита, защита от той нелепицы и предательства, что прокатилось и переломало жизни миллионов людей. А то, что я сделал с мальчишками потом, после их выбора, это подарок им от меня. Всё, что я могу для них сделать. Надеюсь, это им поможет, а, может, кого-то и спасет. От смерти или от позора.
А я еще я думал вот о чем: то, что я делаю, многие будут проклинать. И больше всего те, кто в результате этих моих действий останется жив, не потеряет работу и средства к существованию. Потому что они об этом никогда не узнают. Сейчас им хочется свободы, колбасы и джинсов. Утрирую, конечно. И моя задача заключается в том, чтобы дать им это все. Но так, чтобы они не прокляли эту свободу и того, кто им ее подарил. Как это случилось в прошлый раз. Только им ведь все равно будет мало. Всегда мало. Нашу оппозицию надо воспитывать веками, по крайней мере — десятилетиями, пока они научаться оппонировать власти, не разрушая страну, а созидая и укрепляя ее. А то ведь у нас всякий, получивший диплом о высшем образовании, уже числит себя демократической элитой, а власть — сатрапами. Причем, так будет при любой власти без исключения. Потому что нет политической культуры. Да, собственно, пока еще неоткуда ей взяться. И потому свободу нужно обретать постепенно. Я ненавижу революции, я за эволюционный путь развития. Как в тех же США или Западной Европе. Но для этого нужно время. Много времени. А вот ждать никто не хочет. Тем более скоро возобладает в "свободных умах" на Западе теория о том, что демократию можно насадить путем бомбардировок и внутренних восстаний.