Много внимания уделяет Путин и необходимости реформирования политической системы. Это сегодня один из излюбленных его сюжетов.
Берет он сразу быка за рога: политическая система не может быть скопирована с чужих образцов. Я был так поражен, что готов был уже влиться в толпу его сторонников и вместе с Говорухиным скандировать: «Путин - наш президент»! Но тут вспомнил о российской «суверенной демократии» и мой энтузиазм как-то сразу сошел на нет. Однако Путин вновь порадовал. Политическая система, продолжает он, должна быть выстроена так, «чтобы она улавливала и отражала интересы больших социальных групп людей и обеспечивала бы публичное согласование этих интересов».
Воистину так! Но что из всего этого следует? Ни для кого не является секретом, что нынешняя политическая система России по-обезьяньи списана с чужих образцов, поскольку ни на что другое, кроме школярского списывания, наши «профессиональные политики» не способны. К ним следует, по всей справедливости, причислить и наставника Путина -соплагиатора ельцинской Конституции А.Собчака. Это во-первых. Во-вторых, основу этой системы, ее фундамент, составляет партийный принцип формирования органов государственной власти. И если вы всерьез, а не «для людей», как говорили в дореволюционные времена, намерены реформировать политическую систему, то с ее основы и надо начинать.
Думающие западные политологи уже давно пришли к выводу, что партийный принцип формирования органов государственной власти не оправдал тех надежд, которые на него некогда возлагались. На поверку оказалось, что политические партии и не «улавливают», и не «отражают» интересы «больших социальных групп людей». Зато хорошо «улавливают» и «отражают» свои собственные узкопартийные, клановые интересы, по преимуществу шкурные интересы партийной верхушки. Представляют не избирателей, а самих себя. Опыт «партийного строительства» в постсоветской России лишь подтверждает это. И только наши бывшие «научные коммунисты», пожаловавшие себя в политологи, эксперты и политические аналитики, отчасти по комсомольской памяти, отчасти по генетической неспособности думать собственной головой, продолжают тянуть старую партийную волынку, сводя реформу политической системы к перетряске «в партийных рядах». Наглядное тому доказательство -последние дебаты в Думе. О принятом ею законе можно сказать одно: родила она «не мышонка, не лягушку, а неведому зверушку».
Иного и быть не могло. Политическая система будет демократичной лишь в том случае, если депутаты станут представлять интересы своих избирателей, а не интересы своих политических партий; если они будут зависимы от тех, кто их избрал, а не от своих партийных «вождей». Для этого необходим сущий пустяк: перейти полностью на мажоритарную систему выборов, чтобы человек избирал реального своего представителя, а не покупал кота в мешке, который «гуляет сам по себе», точнее - на поводке у своего партийного начальства. Я не питаю на сей счет никаких иллюзий. При нынешнем партийном засилье это неосуществимо. Я лишь говорю, что вся эта возня вокруг партий - паллиатив, крохоборство. Никто не возбраняет политическим партиям выдвигать своих кандидатов. Но голосование необходимо проводить не по «партийным спискам», а по каждому кандидату индивидуально. Голосовать по «партийным спискам» не позволяла себе даже номенклатура КПСС. Да, КПСС выдвигала своих кандидатов, но шли они на выборы не «блоком», а каждый в отдельности, индивидуально. Даже немощный Леонид Ильич не прятался за партийную программу, а шел на избирательную амбразуру с открытой грудью, звеня орденским иконостасом.
Говоря о внешней политике, Путин с нескрываемой гордостью заявляет: Россия может позволить себе проводить независимую внешнюю политику. При этом добавляет: она всегда была независимой, независима сегодня и независимой будет завтра. Увы, истина перемешана здесь с изрядной дозой самой беспардонной лжи. Да, российская внешняя политика, если не со времен Ивана Калиты, то, по крайней мере, со времен Иоанна Грозного, всегда была независимой. Даже в царствование Александра I, когда Наполеоном была навязана России «континентальная блокада». Ибо навязана она была не по причине слабости России, а только лишь потому, что Александр I особыми государственными дарованиями не был отмечен. «Правитель слабый и лукавый», как точно характеризовал его А.С. Пушкин. Впрочем, Россия находила способы обходить навязанные ей обязательства, так что они носили по существу чисто формальный характер.