Зато много говорилось о том, что в России живется хорошо, а свидетельством тому — приезд в нее беженцев из соседних «независимых государств». Таким образом, вся передача была выдержана в духе демократической логики бреда: в Россию люди бегут из бывших союзных республик не из-за того, что там для них созданы просто невыносимые жизненные условия, а потому, что им хочется сладкой русской жизни.
Особый же интерес в этой передаче вызывают заключительные слова «оппонентов» и шоу-жокея Швыдкого:
Павловский. Постановка вопроса на этой передаче абсурдна… Пока в России хорошо живется всем, кроме русских…
Швыдкой…Этот прогноз пугает нерусских людей…
Павловский…Только русские могут навести в этом доме порядок… 85 % слоняются по дому, который как бы не их, который как бы неизвестно чей, в котором непонятно, где их место… языковый фон в городах даже меняется… перестает быть русским… это для них уже не вполне русская земля… Только самоопределение русских сможет установить демократические правила, очистить дом не от других этносов, не От других народов — этого никогда не было у русских в заводе, а очистить от всякой нечисти и бесправия, которые завелись в период, когда в доме не было хозяина.
Швыдкой. Смелое утверждение!
Шаравин. Мы живем прекрасно… Когда раньше Россия лучше жила, чем сегодня? Когда?.. Вот Женя Прошечкин очень четко сказал: «Когда мы начинаем плакать о судьбе русского народа, у нас сейчас профессия появилась — «плакальщики»… оказывается, возвращаются в Россию русские, потому, что здесь хорошо… Если бы было здесь у нас плохо, то, наверное, сюда бы не ехали…» Он говорит далее, что Россия пережила «и монгольское иго, и нашествие двудесяти языков, пережила и блицкриг этот германский, и диктатуру коммунистическую пережила, и, думаю, нашествие плакальщиков и политтехнологов, на этом специализирующихся, тоже переживет…
Швыдкой…Если в России кому-то будет жить плохо, то русским тоже будет жить плохо, а, если всем в России будет жить нормально, то это значит, что мы, российский народ, русский народ, преодолели очень сложный кризис… Нас объединяет на самом деле всех, кто ни живет в эт… нашей многонациональной стране… объединяет русский язык и великая русская культура; к этому надо относиться спокойно, не нервно…» (Выделено мной. — В.Б.\ запинка же в речи «русского» культурного министра была вызвана привычной попыткой «этастранца» назвать нашу страну «этой».)
По этому поводу как-то Илья Глазунов сказал: «Народ своих качеств не потерял, но делают все, чтобы русский народ растлить, сделать нищим, потому управляемым. Как по телевидению мерзко говорят — «в этой стране», разве кто-то скажет об отце и матери — «эта женщина» или «этот мужчина». Это моя мать и мой отец! Кто дал право им говорить «эта страна»? И я вижу и вспоминаю… древнюю летопись Велесову книгу… в которой написано «Русь исчезала трижды и вновь возрождалась из пепла».
Писать о деятельности министра культуры на телевизионном фронте уже становится дурным тоном, но и не писать об этом нельзя, так как его программы приобретают все более русофобский характер.
Желание «разобраться» с А.С.Пушкиным возникает у любого русофоба на любом историческом отрезке времени. Решил удовлетворить это желание и министр культуры России с простой «русской» фамилией Швыдкой в своей телевизионной программе, тему которой он обозначил как: «Александр Сергеевич Пушкин безнадежно устарел», не удосужившись заглянуть, допустим, в «Словарь русского языка» Ожегова, где слово «безнадежно» пишется и произносится с буквой «е».
Как всегда в подобных передачах шоу-министра участвуют оппоненты, один из которых должен говорить «да», другой — «нет». На эти роли и были приглашены, по мнению Швыдкого, видимо, русские люди и знатоки поэта:
Михаил Веллер — писатель, «философ», автор «бестселлеров» «Гонец из Пизы» и других, читавший лекции о современной русской прозе в университетах Милана, Иерусалима, Копенгагена, похожий одновременно на старых комиков Гарина и Мартинсона;
Светлана Конеген — «телеведущая, литературный критик и публицист», несшая свет общечеловеческих ценностей российским гоям на радиостанции «Свобода».
Открывая программу, Швыдкой сказал, что предоставляет слово Михаилу Иосифовичу Веллеру, «который, как и я, полагает, что Пушкин безнадежно устарел» (здесь сохранено авторское произношение. — В.Б.).