«ПЯТАЯ КОЛОННА» В СССР
«Как показывает наша отечественная история, формировать «пятую колонну» можно повсюду, лишь умело используй низменные инстинкты честолюбивых людей, недовольных своим положением в обществе. Такие всегда найдутся… Подчеркну: формирование «пятой колонны» начинается всегда с атаки на национальное искусство, а в нашей стране в этом деле накоплен поистине уникальный опыт для всего мирового сообщества, словно на пространствах России отрабатывалась мировая модель покорения и стерилизации всех без исключения народов…
…Она проводится людьми либо с претензиями на открытие нового в искусстве (но с обязательным уничтожением старого!), либо людьми, которые зомбированы претензиями на свою исключительность, не отдающими себе отчета, что они-то как раз и живут в полном «политическом расстройстве»…» {Кротов А. Русская смута. 1999).
Надо отметить, что сразу же после революции отцы и матери «детей Арбата» из Одессы и других южных городов Советской России бросились занимать в центре Москвы квартиры русской интеллигенции, репрессированной их соплеменниками, превращая их в грязные местечковые коммуналки.
По свидетельству В.Кожинова (со ссылкой на израильского политолога М.С.Агурского), речь идет «о массовом перемещении евреев из бывшей черты оседлости в центральную Россию», и особенно интенсивно — в Москву. «В 1920 г., — констатирует М.САгурский, — здесь насчитывалось 28 тыс. евреев, то есть 2,2 % населения, в 1923 г. — 5,5 %, а в 1926 г. — 6,5 % населения. К 1926 г. в Москву приехало около 100 ООО евреев».
«Имеет смысл сослаться и на сочинение другого, гораздо более значительного еврейского идеолога — В.Е.Жаботинского. На рубеже 1920—1930-х годов он привел в своей статье «Антисемитизм в Советской России» следующие сведения:
«В Москве до 200 ООО евреев, все пришлый элемент. А возьмите… телефонную книжку и посмотрите, сколько в ней Певзнеров, Левиных, Рабиновичей… Телефон — это свидетельство или достатка, или хорошего служебного положения».
Из обстоятельного справочника «Население Москвы», составленного демографом Морицем Яковлевичем Выдро, можно узнать, что если в 1912 году в Москве проживали 6,4 тысячи евреев, то всего через два десятилетия, в 1933 году — 241,7 тысячи, то есть почти в сорок раз больше! Причем население Москвы в целом выросло за эти двадцать лет всего только в два с небольшим раза (с 1 млн. 618 тыс. до 3 млн. 663 тыс.)» (В.Кожинов).
В демократической россиянской литературе в настоящее время бытует представление о предвоенном периоде как о времени, когда «угнетенные» евреи потеряли все свои государственные посты ввиду «антисемитской» деятельности И.В.Сталина.
Но вот что пишет В.Кожинов («Россия. Век ХХ-й (1901–1939)»): «Архивы ОГПУ-НКВД, в сущности, еше не изучены, однако, что касается верховного руководства НКВД в середине 1930-х годов, оно доподлинно известно, ибо 29 ноября 1935 года в газете «Известия» было опубликовано сообщение о присвоении «работникам НКВД» высших званий — Генерального комиссара и комиссаров госбезопасности 1 и 2-го рангов (соответствовали армейским званиям маршала и командармов 1 и 2-го рангов, то есть, по-нынешнему, маршала, генерала армии и генерал-полковника). И из 20 человек, получивших тогда эти верховные звания ГБ, больше половины — 11 (включая самого Генерального комиссара) были евреи, 4 (всего лишь!) — русские, 2 — латыши, а также 1 поляк, 1 немец (прибалтийский) и I грузин… Точно известно, что в 1934–1936 годах во главе «центра» НКВД стояли два еврея и один русский (нарком Г.Г.Ягода и его заместители: 1-й — еврей Я.С.Агранов и 2-й — русский Г.Г.Прокофьев).
Ягода (Ягуда) Генрих Григорьевич, по национальности еврей, по специальности фармацевт. Роман Гуль пишет:
«Это был тупой, мрачный неудачник, о каких еврейская пословица говорит: «Возьмись они торговать шляпами, люди с этого дня станут рождаться без голов, задумай они продавать сапоги, люди станут рождаться без ног». Но это не помешало ему принять участие в революционном движении: «Фармацевт вышел на борьбу за галстуки, за желтые ботинки, за запонки, за ту самую жизнь, которую он видел краем глаза и в Нижнем Новгороде, но не на грязной конспиративной квартире, а у примечательного революционера и тогдашнего «властителя дум», у писателя Максима Горького… При любом строе браки — всегда вернейшее средство политической карьеры, и фармацевт Ягода отпраздновал октябрьскую свадьбу с племянницей председателя ВЦИК Свердлова, а Свердлов порекомендовал Дзержинскому своего родственника для чекистской работы» (Р.Гуль).