— Так ее же сейчас и заметить трудно: раздобрела. Жаль, у Вовки судьба сложилась не так хорошо.
— Ну, сейчас вроде бы и не плохо, целый полковник уже, да и жена вроде ничего.
— «Полковник», «полковник», а жена им крутит, как хочет!
— Да не скажи, последний раз, как приезжал, вроде бы даже в туалет вместе ходили.
— То-то и оно, нельзя, чтобы так!
— А у нас с Настей до конца жизни было так! Ты знаешь, о чем я думаю? — неожиданно переменил тему разговора Виктор.
— Ну, и о чем же?
— Хочется мне кому-нибудь место, где стоит Егорова избушка, показать. Ведь знаем о ней только мы с Иваном, если с нами что... никто не найдет.
— А зачем ее искать?
— Как зачем? Человек там прожил почти пятнадцать лет!
Зазвонил телефон. «Слушаю... Люда? Мы только о тебе с Виктором Ивановичем говорили... Давай, давай, ждем!»
— Говорила же, что прикатит. С вокзала звонила: едут всей семьей, у детей каникулы, десять дней.
— Ну вот, с ними бы и сходить.
— Куда сходить-то? К избушке? Ты с ума спятил! На охоту — боишься, а туда? Почитай, сто верст в один конец! И не вздумай детей баламутить!
— Да ладно, раскудахталась! Ты, Надежда, к старости такой занудой стала!
— И неужто? Тебе-то чего? Небось, накормлен, обут, одет, чего еще?
— Да нет, я о том, что раскомандовалась. А что-то Якова нет, уже пора бы и вернуться?
— Вообще-то пора, но он и попозже приходил. И надо же бродить одному-то, уже не молодой ведь!
В прихожей что-то загремело, и на пороге появился Яков.
— О, легок на помине, и чего допоздна шататься-то?
— Как допоздна? Так всего три часа дня. Вы посмотрите, что я принес! — говорил возбужденно раскрасневшийся Яков. — Вот целый поросенок.
Яков Иванович вытащил из рюкзака еще теплого зайца.
— Прямо возле деревни подстрелил, надо шкурку сразу снять.
— Вот это да! — восхищалась Надежда. — Только жалко, живую душу сгубил.
— Да ладно тебе, почитай, каждый день то курицу, то утку, то гуся режем. Спасибо, пока старые запасы корма имеются, а как закончатся? А на базу, вон, люди говорят, уже полгода ничего не завозили. Виктор, пойдем, поможешь разделать.
Старики вышли в конюшню. Да, именно старики: Виктору уже было далеко за семьдесят, а Якову недавно стукнуло шестьдесят.
— Виктор, ты знаешь, я сегодня целый день бродил и думал, как бы нам сходить к избушке Егора.
— Ты посмотри на него, — засмеялся Виктор, — я тоже об этом думал, а сегодня даже Надежде сказал.
— Ну и что?
— Ты что, Надежду не знаешь? Сразу в крик: и думать перестань!
Возле дома загудела машина.
— Это Людмила прикатила, — сказал Виктор.
Глава тридцать третья
Людмила, как всегда, не вошла, а прямо влетела в дом Сердюченко. Увидев стариков, разделывающих зайца, весело сказала:
— О! Старики-разбойники! Здрасте! Настенька, дай твой рюкзак! Вот я вам обоим подарки из Китая привезла. Японское производство, потом наденете! Дети, за мной! — Дети, поздоровавшись со стариками, таща рюкзаки и сумки, вошли в комнату.
— Смотри, что она с детьми делает! — возмутился Виктор. — Нагрузила всяким барахлом в ярких сумках!
— Ладно тебе, сейчас время такое, интересно, что она нам привезла? Глянь, пуховики, но какие яркие и легкие, вот в них бы на охоту походить. Смотри — все предусмотрено, все продумано: карманы, застежки.
— Давай делать начатое дело, что — вот так стоять и буду возле подвешенного зайца!
— Ну, давай, тут и осталось-то передние лапки освободить.
— Опустела наша конюшня. Когда-то свинья, корова, козы обитали тут, а теперь... — грустно вздохнув, сказал Виктор.
— Ага! И кто бы им сено, корм заготавливал? Мы с тобой откосились, относились, только и осталось, что с ружьишком по тайге шататься. Ты вот зря со мной не ходишь, я стал себя значительно лучше чувствовать.
— Может и зря, вот завтра и попробуем. Я места все знаю, сколько куда километров. Начнем с десяти верст, — это почти до Черного камня.
— Договорились, наберем всяких лекарств, чтобы ты не боялся, возьмем бутылочку «для сугрева» и пойдем.
— Мужчины, мы проголодались, давайте к столу!
— Что-то вы быстро приготовили, и десяти минут не прошло.
— А у нас все было готово, только подогрели. За границей уже давно «все для людей, все для народа», не только на лозунгах!
— Ну, Людмила, ты всегда в своем амплуа, а где же ваш «глава семейства»?
— У нас «глава семейства — я, а он — «голова семейства», кстати, укатил в Японию: машины оттуда перевозит, а тут продает.
— Слушай, Людмила, — спохватился Виктор, — давний вопрос меня мучает.