Именно этого я не вижу в современности: заботы о чести епископского сословия. Неужели ну совсем не нужны в составе епископата люди, которые и по принятии епископства продолжали бы вести патрологические и церковно-исторические исследования, изучать другие религии и светскую культуру? Но кроме епископа Венского Иллариона (Алфеева) и епископа Егорьевского Марка (Головкова) у нас и нет в епископате людей с сохранившимися богословскими вкусами (после соединения с Зарубежной Церковью греет, конечно, надежда на активное участие в наших Соборах архиепископа Берлинского Марка (Арндта))…
Может, стоит еще в академиях выделять самых способных юношей и умолять их стать учеными епископами? Как умолял святитель Феофил Александрийский языческого философа Синезия Птолемаидского. «По происхождению Синесий был эллин, изучал философию. Говорят, что, обратившись к христианству, он принял безоговорочно все, но не согласился с догмой о воскресении»[991]. Синезия жители избрали в епископы. Тут и открылось, что он не христианин, а неоплатоник (кстати, друг знаменитой Ипатии). Святитель Феофил, однако, поддержал его избрание. Синезий сказал, что при всем уважении к христианской вере, он не может принять догмата о воскресении тел. «Я никогда не поверю тому, чтобы душа происходила после тела; я никогда не скажу, чтобы мир и его различные части погибли с ним. Это воскресение, о котором столько говорят, я считаю просто священной и таинственной аллегорией и далек оттого, чтобы согласиться с мнением черни» (Письмо 105, к брату)[992]. Феофил объяснил ему высоту православного учения по этому вопросу. Тогда Синезий сослался на то, что епископство предполагает монашество, а он счастливо женат. И Феофил пообещал ему сохранить его брак. Так Синезий был рукоположен во епископа, оставшись в брачном состоянии. «Зная его высокую нравственность и чистый образ жизни, все-таки приобщили к нашей вере и посвятили в высокий духовный сан, — хотя столь безупречно живший человек еще не постиг света воскресения. И надежды оправдались: когда он стал епископом, в догму о воскресении он легко уверовал».
В общем, если не в порядке риторической фигуры рассматривать епископов как преемников апостолов, то искать кандидатов в архиереи придется среди миссионеров, и возведя их в епископство, ждать от них продолжения миссионерской деятельности. Нереально? Но тогда надо признать, что именование епископа преемником апостолов является такой же красивостью, как титулование александрийского патриарха тринадцатым апостолом и судией вселенной.
Высокое место епископа в церковной жизни от этого не изменится. Но реализма и правдивости в наших словах прибавится, что уже само по себе неплохо.
Впрочем, и миссионер должен о себе знать, что он не апостол. Апостолы уникальны в силу своего тождества с Пославшим их. Кто принимает вас, принимает Меня, а кто принимает Меня, принимает Пославшего Меня; кто принимает пророка; во имя пророка, получит награду пророка (Мф 10:40–41). Иудейские шелуах говорили: «Кто послан от имени определенной личности, принимается за саму эту личность». Христос дал апостолам особую власть (Лк 9:1–2,10), о чем они позже заявляли, что обладают ею и проявляют ее. В Исходе (12:6) было сказано что пасхальную жертву должна заколоть вся церковь Израиля, весь народ, «собрание». Но вся община не может участвовать в заклании и вообще не может быть собрана в одном месте. Общины присутствовали на этом жертвоприношении через своих «апостолов»-шелуахим. Вот и апостолы Христовы были при Пасхальном закалании Агнца Божия. А последующие миссионеры и епископы там не были — оттого статус апостолов все же уникален, а миссионеры не должны считать неприятие самих себя сопротивлением Самому Богу.
— А специфически современные причины для объяснения миссионерского кризиса вы видите?
— Да. Наша церковь до сих пор не умеет жить в условиях информационных войн. У нас в Церкви по старинке ценят слово. Редкое слово, однажды сказанное, все равно для нас ценно. В «информационном обществе», увы, произошла девальвация слов. Сегодня нужно много слов. Инфошум забивает мысль и речь, вымывает кладовую памяти. Значит, надо раз за разом возвращаться к одним и тем же темам и объяснять наш мир перед разными людьми. Надо постоянно вновь и вновь актуализировать свою позицию, обосновывать ее, объяснять, искать новые аргументы для объяснения старой веры. Точно также нужно постоянное, а не разовое усилие при объяснении церковной реакции на события современной жизни.