Понимаю, что это не копейки церковных бабушек, а средства «спонсоров». Но неужели никто не мог этим спонсорам из Минатома объяснить, что колокол был дивным «средством массовой информации» двести лет назад, однако, сейчас к людям можно и нужно обращаться иными путями?
Как здорово, бывает, работают церковно-общественные фонды, посвященные восстановлению знаменитых монастырей! Там задействованы такие имена, такие чины, такие средства! А что изошло от «Миссионерского Фонда»?
Приоритеты понятны: сначала — собирание камней, а потом — людей. Потом, так потом. Можно было бы утешиться формулой «лучше поздно, чем никогда». И таким путем от локального оптимизма перейти к глобальному. В конце концов, для Церкви это естественно — расти неслышно, органично. Неслышно растет и распускается цветок, незаметно растет ребенок (это соседские дети растут быстро, а свои незаметно). Точно также и церковная жизнь — органично, потихонечку растет…
Да только вот сроки, ограничивающие такое «тихое и безмолвное житие» очень уж очевидно-коротки. Никогда у нас не было такой ситуации, когда нам четко и ясно был бы виден предел нашей национальной истории. Страна вымирает в темпе миллиона человек в год, так что чисто математически ее будущее легко просчитывается.
Что — так и дальше будем друг другу отвешивать комплименты, и праздновать взаимные юбилеи? Как бы не пропраздновать нам гибель своего собственного народа.
У нас ведь до сих пор нет общенациональной церковной газеты. Нет общецерковной миссионерской программы (не «Концепции», а именно рабочей программы). Нет и штатной должности «миссионер» в епархиальных управлениях.
Деньги в распоряжении церковного руководства есть. Но обращение их на цели миссии бывает лишь капельным и эпизодичным. Эти недосмотр иерархов? Нет. Это традиция.
— Другими словами, вы считаете, что церковь слишком мало средств тратит на проповедь?
— Большой бюджет разве что у Московской семинарии. Порядка 180 ООО долларов в месяц. Это мало — в расчете на тысячу студентов, полторы сотни преподавателей, аналогичное количество сотрудников и рабочих. В итоге моя зарплата профессора составляет 70 долларов.
В одной из южных российских епархий на прошлой неделе я узнал, что месячный бюджет семинарии там составляет 500 долларов. Это включая еду для студентов, зарплату преподавателям. На Западной Украине месячный бюджет одной из православных семинарий, как я узнал тоже на днях, составляет около 300 долларов. Как видим, на будущее нашей церкви выделяются неприлично маленькие суммы.
И я никогда не слышал, чтобы на ежегодных отчетах Патриарх сказал бы: «На миссионерское служение в Москве за прошлый год выделено столько-то средств из епархиального бюджета». А Москва ведь тоже вполне языческие джунгли.
— Прогнозы на будущее или свои рецепты для Церкви у Вас есть?
— Недавно в Брянске декан местного университета представлял меня аудитории и молвил так: «Это отец Андрей Кураев, доктор Русской Православной Церкви». Мне пришлось отречься: «Извините, я не доктор Русской Православной Церкви. Я ее пациент, а отчасти жертва». Так что рецептов у меня нет, а предположения есть.
Что могло бы радикально изменить пути русского православия? Только одно: если бы Патриархом стал аутист. Такой человек совершенно не от мира сего, не видящий реальности, не имеющий с ней точек соприкосновения. Безнадежный заложник старых книг и своих принципов. Вот как чукотский епископ Диомид, который своего губернатора публично клеймит «жидом».
Это должен был бы быть человек настолько упертый, что он мог бы реализовать программу жестких реформ в Церкви, несмотря на возмущение и писк со всех сторон.
Первый этап этой реформы: создание церковного «стабилизационного фонда». Одно из действий на этом этапе: в контакте с ФСБ найти тайные банковские счета ряда церковных людей и попросить их перевести эти денежки в этот самый стабфонд.
Второй этап: объявление крестин бесплатной требой. Запрет на совершение крещения в большинстве храмов России. То есть в тех храмах, где священник не может миссионерски захватывающе рассказать о христианской вере, просто опечатать крестилки. Запретить крестить без «оглашения», то есть научения крестных родителей, просто родителей и (если позволяет возраст) самих крещаемых основам православной веры и жизни. «Оглашение» должно вызывать в людях восхищение, желание сознательно сделать веру Церкви своей личной верой. Поскольку не каждый проповедник способен так свидетельствовать о своей вере, то и хорошо бы некоторых из них понудить к молчанию. Зато к способным миссионерам направлять жаждущих крещения со всей округи.