Кстати, неплохо было бы создать хотя бы общецерковный специальный пенсионный фонд для миссионеров — ибо если они трудятся жертвенно, то и накоплений у них не будет, и здоровье они подорвут быстро, и в полуинвалидном состоянии они вернутся в свои родные места, то есть вдаль от стяжанной ими паствы и от ее возможной поддержки. Когда иеромонах Никодим (Ленкеевич) завершил свои многолетние миссионерские труды среди калмыков, указом Синода он был возведен в сан архимандрита и назначен настоятелем астраханского Ивановского монастыря…[1010] Неплохая пенсия (впрочем, архимандритство он сам себе испросил, сославшись на то, что калмыки желают учиться лишь у знатной духовной персоны[1011]). А что ждет нынешних миссионеров?
— Миссионерские съезды что-то сегодня значат?
— Надеюсь. Наши резолюции ни для кого в Церкви не обязательны. Но выработанные нами тексты и советы могут стать известны определенному кругу церковных чиновников-аппаратчиков. Затем, через несколько месяцев кому-то из этих аппаратчиков будет дано задание составить интервью, выступление, доклад кому-то из первенствующих лиц нашей Церкви на сюжет о миссии. Логика же любого аппаратчика проста: делать как можно меньше, желательно откуда-нибудь переписать. И я надеюсь, в качестве шпаргалки он возьмет этот документ и, в частности, этот абзац. И тогда мысль о необходимости терпимости к миссионерским поискам прозвучит уже с более высокой трибуны. У нашего съезда нет полномочий даже рекомендательных, не то что административных, мы можем только робко шептать где-то в уголке. Но если эти же мыслипрозвучат из уст лиц, облеченных высшей церковной властью, тогда уже у нас будет возможность привести сегодняшнее «юродство» как официальную позицию Церкви. Что такое сегодня миссионерский съезд? Каждый из его участников в своей епархии кажется юродивым, непонятным выскочкой. А вот когда это уже с высшей церковной трибуны прозвучит — тогда к юродивым будет более терпимое отношение у их епархиально-приходского окружения.
— А Вы знаете довод, с помощью которого православных людей можно подвигнуть к миссионерской активности?
— Придется, наверно, пугать Божьим Судом. После смерти все мы предстанем пред Богом. Но увидим мы в Нем нашего судью или нашего должника? Конечно, радостнее увидеть в Боге того, кто должен нам, а не того, кому должны мы. Скажете, что это невозможно? Но это не мои слова, а Златоуста. Он приводит слова книги Притчей: Милуяй нища взаим дает Богови (Притч 19:17). И продолжает: «Если Бог берет у нас взаймы, то Он уже наш должник. Итак, каким же хочешь ты иметь Его — судией или должником? Должник чтит дающего взаймы, судья же не щадит получающего взаймы»[1012].
А какая милостыня выше — денежная или духовная? Духовная помощь, помощь на пути ко спасению религиозно важнее, чем помощь материальная[1013]. Так что труд миссионера делает Бога его помощником и защитником на Божьем же Суде: всякого, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцем Моим Небесным (Мф 10:32).
И значит, если мы будем защищать православную веру перед лицом Неверов и суеверов, сектантов и раскольников, то и Христос, защищенный нами, будет нашим защитником пред Отцом.
— На что обратить внимание, начиная миссионерскую работу?
— Есть древняя молитва: «Господи, дай мне силы изменить то, что я могу изменить. Дай мне мужество вытерпеть то, что я не в силах изменить. И дай мне мудрость, чтобы отличить одно от другого»? Так вот, мудрости нам сегодня и не хватает.
А именно она нужна для подбора нашей реакции на то, что вошло в нашу жизнь без спроса. Мы можем: 1) осудить новость, 2) никак не реагировать и 3) можно попробовать использовать ее для нашего миссионерского блага.
Ну вот, например, есть греческая философия. У апостолов был выбор — можно было ее: а) всецело отвергнуть, б) не заметить, в) использовать некоторые ее суждения, чтобы подтвердить евангельскую истину. И Церковь избрала третий путь: апостол Павел несколько раз цитирует языческих философов и поэтов.
Сегодня в мир наших детей вторгаются все новые сказки, фильмы и так далее. Легко на словах — сказать: «Давайте их запретим!». Но, во-первых, послушаются ли дети нашего запрета (особенно дети нецерковные)? Второе, если даже сынишка послушался моего запрета, он не будет читать Поттера у меня на глазах, а после школы пойдет к своему дружку и прочитает или посмотрит фильм на видео. И получится, что он все равно это посмотрит, узнает это, но без моего комментария, подробного разбора — что здесь правда, что неправда, на что стоит обратить внимание, а где ложь какая-то.