Когда этот бывший баптист (нынешний православный священник) рассказал мне эту историю, он добавил: «Не знаю, что вдруг со мной произошло, но я без всяких споров поцеловал протянутый батюшкой крест и почувствовал себя как младенец, нашедший, наконец, титьку матери. Младенец успокаивается, ему ничего больше не надо. Так и я почувствовал, что этот храм — мой дом и здесь живет Истина, которую я так долго и безуспешно искал. Мне никуда больше не надо идти, я нашел ее!»
Так что бывают случаи абсолютно «некнижных» обращений (я думаю, что их даже большинство). Но я бы сравнил книгу с лекарством, лежащим на аптечной полке. Есть какое-то лекарство, которое не нужно всем, а кому-то даже и вредно, но если оно нужно и помогает хотя бы 0,1 % людей, то такое лекарство должно быть в каждой аптеке (например, инсулин).
Точно так же и в мире церковном — книги нужны не всем, но есть люди, которым они необходимы. Книга дает возможность избавиться от засилья газет и газетных сплетен.
Книга дает возможность мыслить, в отличие, например, от телефильмов, когда поток информации с большой скоростью проносится мимо тебя, не давая возможности регулировать его скорость. Книга же дает возможность спокойно осмыслить какой-то эпизод, вызвавший недоумение или, наоборот, поразивший тебя. Вновь и вновь открывая нужную страницу, можно обдумать этот эпизод с разных сторон, подыскать аргументы «за» или «против».
Книга восполняет нехватку знаний, мудрости, рассудительности у твоих обычных (или случайных) собеседников.
Книга помогает увидеть мир глазами былых поколений, а не нынешних журналюг.
— Нужна ли хорошая художественная книга о Христе, подобная «Сыну Человеческому» отца Александра Меня, но более православная?
— Знаете, сейчас настолько велика жажда людей слышать о Евангелии и о Христе! Для меня было неожиданностью увидеть реакцию людей, когда я на публику стал читать лекцию, касавшуюся проблем текстологии Евангелия (рукописи, история их обретения, расхождения в текстах и так далее). Это чисто семинарская лекция, и я всегда думал, что в проблемах обретения папирусов обычным людям будет не интересно копаться. Так вот, реакция на эти темы для меня была абсолютно неожиданной. Я время от времени прерывал лекцию и спрашивал, надо ли дальше подробно копаться в текстологии или перейдем к анализу самого Евангелия? В ответ люди просили продолжать рассказывать о папирусах дальше.
Что касается художественной книги… Я вообще не воспринимаю художественных произведений на евангельские темы. Для меня это слишком серьезно, чтобы играться, а художественное произведение — это все-таки некая игра. Но опять же, то, что не съедобно лично для меня, может оказаться съедобным для кого-то другого.
И еще один момент. Одно дело — это романы на евангельские темы, появлявшиеся в XIX веке («Камо грядеши» Г. Сенкевича, пьеса К. Романова «Царь Иудейский» и так далее), и другое дело — современный мир. Современная культура — культура всеобъемлющей и всевовлекающей игры, где всё друг другу подмигивает. Все условно, все «как бы», все «виртуально». Роман о Христе, появившийся сегодня, будет восприниматься людьми как предложение поиграться Евангелием. Это слишком хорошо может быть сегодня воспринято (вообще для миссионера существует большая опасность, когда его всегда хорошо принимают. Может возникнуть иллюзия, что там, где я сейчас сижу, христианство и так уже есть, поэтому идти мне никуда не надо).
Впрочем, в России все художественные произведения о Христе будет ждать печальная участь. Их будут сравнивать с «Мастером и Маргаритой» Булгакова и, естественно, отдавать предпочтение булгаковской версии — как самой игровой.
— Но апокрифы — это ведь почтенная литературная традиция. Во многих из них есть очень подробный рассказ о земной жизни Христа, намного более детальный, чем в четырех канонических Евангелиях, принятых Церковью, вместе взятых. Но тем не менее, Церковь настаивает на достоверности именно этих четырех Евангелий. По какому же признаку все остальные Евангелия были причислены к апокрифам, то есть считаются подложными или искаженными?