— Сами какую музыку предпочитаете слушать?
— Сам я слушаю тишину. Потому как я человек влюбчивый — если полюблю какую-либо песню, то буду слушать её, пока она мне не омерзеет. А я не хочу терять вкус к песням Шевчука. Когда я дома, то у меня музыка не играет. А во время долгих переездов иногда беру с собой какие-нибудь диски. Сейчас у меня есть несколько дисков барда Тимура Шаова. Некоторые его песни очень по душе. Умный юмор. По его песням можно сдавать ЕГЭ: сколько цитат и аллюзий узнает слушатель в тексте и мелодии — это хорошая проверка на эрудицию.
— Как Вы думаете, возможно ли в деле, подобном рок-миссии, расширение границ музыкальных перспектив и стилей. Фолк-рок, нью-эйдж и прочее? Или рок для Церкви более важен?
— Здесь лучше сказать: никогда не говори «никогда». В истории культуры, как впрочем, и в истории Церкви постоянно повторяется одна и та же ситуация. Все вокруг до какого-то момента считают, что возникновение некого явления невозможно, пока не появляется человек, который говорит: «А я смогу».
Например, я не специалист по рэпу. Хотя Гребенщиков советует мне им овладеть…[1131]
Но это ведь не означает, что рэп — это такая вещь, которую «нельзя». Напротив, я очень часто слышу жалобу от наших рэпперов: «Отец Андрей, а почему вы нас обижаете? С рокерами дружите, а с рэпперами — нет?». Я говорю: «Ну, ребята, я слишком старый для этого. Если про рок я кое-что слыхал и знаю, то про рэп я не знаю почти ничего». И это нужно понять. Церковь постоянно молодеет. В нее постоянно приходят новые люди, молодые поколения, которые были не только рокерами, но и рэпперами. Поэтому многие аспекты своего мироощущения, опыт своего рэпперского бытия они так или иначе вносят в стены семинарий, а оттуда — в стены храмов и приходов. Поэтому я уверен, что очень скоро появятся священники, для которых естественно жить и в мире церкви и в мире рэпа.
А с фолк-роком у Церкви вообще никаких проблем не было и нет.
— А на попсовом концерте Вы сможете выступить?
— Пока я не могу себя представить на попсовом концерте. Это, конечно, не запрещённая зона для проповеди, но, видимо, надо быть проповедником более талантливым, чем я. А попсовые концерты… Как там священник может не показаться пошлым — не знаю. Может, ему для этого надо быть просто святым. Очевидно святым. Как преподобный Виталий.
В начале Vll века этот инок жил в Александрии. Он трудился с утра до вечера и зарабатывал каждый день 12 медных монет. Вечером Виталий покупал себе один боб, который съедал не ранее заката солнца. Остальные деньги он отдавал одной из блудниц, к которой приходил на ночь и говорил: «Умоляю тебя, за эти деньги соблюди себя в чистоте эту ночь, не греши ни с кем». Затем преподобный запирался с блудницей в ее комнате, и пока блудница спала, старец всю ночь молился, читая псалмы, а утром тихо уходил от нее. И так он делал каждый день, посещая по очереди всех блудниц, причем брал с них клятву, что они сохранят в тайне цель его посещений. Жители Александрии, не зная правды, возмущались поведением инока, всячески оскорбляли его, а он покорно терпел все насмешки и только просил не осуждать других. Когда он скончался, его нашли стоящим на коленях перед иконой, а в руках у него был свиток со словами: «Мужи александрийские, не осуждайте прежде времени, пока не придет Господь, Праведный Судия».
Вот такой человек может придти куда угодно. Может, ему даже не нужно составлять проповедь — ему достаточно не скрывать своих глаз…
Я же избрал более легкий путь — дружбу с роком — потому, что мир рок-музыки изначально думающий и протестный. Православные тоже в известном смысле маргиналы в современном мире, своего рода «юродивые», и поэтому союз одних «юродивых» с другими более или менее понятен. Когда речь идёт о качественном рок-концерте с качественным подбором аудитории, где люди знают тексты песен, сопереживают, думают, то обратиться к ним несложно.
Но главное и здесь — остаться самим собой. Недавно на одном рок-концерте на проповедь вышел местный священник. Он твердо усвоил, что с эллинами надо быть как эллин, а с рокерами как рокер. Но поскольку до этого дня опыта дружбы с рокерами у него не было, то он счел, будто несколько порций коньяка приблизят его к их миру. В итоге на сцене было кривляние плохого массовика-затейника, а Шевчук мне потом с ужасом звонил: «Да что же это такое? Рокеры были трезвые, а батюшка пьяный!».