- Алиса, ну пожалуйста, - вновь заныла подруга, - Пойдем со мной! Всего на часок, обещаю.
И снова мы вернулись к тому, с чего начали. Вздохнув, я убрала в холодильную камеру полностью оформленный букет, которому осталось всего лишь дождаться хозяина, после чего вернулась к Василисе.
- Вась, ты ведь знаешь, что я не люблю публичные мероприятия, - в который раз напомнила я.
- Да, а еще я знаю, что затворничество не приведет ни к чему хорошему! – уже повысила голос Гейден, - К тому же – ты ни разу не была ни на одном празднике, организованном мной!
- Я верю, что ты всё сделала по высшему разряду, - улыбнулась я, сметая обрезанные стебли и обрывки лент со стола в урну, - Мне незачем проверять это лично, чтобы удостовериться в том, что ты – профессионал своего дело.
- Это, конечно, очень лестные слова, но они пролетели мимо моих ушей, - хмыкнула Вася, - Лис, я боюсь, что ты тут корни пустишь. Вот честно, когда ты в последний раз выходила из дома и отправлялась куда-то, кроме работы?
Я честно задумалась, пытаясь ответить на ее вопрос. На самом деле, это было нетрудно – мои дни похожи, один на другой, и найти изменения в привычном графике было не так уж и проблематично.
- Месяц назад я обедала в пиццерии, - пожав плечом, ответила я.
Вася закатила глаза и разве что руки к небу – точнее, к потолку – не вознесла:
- Потрясающе! Месяц! Это же в корне меняет дело! Да ты просто образец общительности!
- Вася, - я поморщилась, потому что, не заметив этого, подруга перешла на фальцет, - Я – не ты. Мне теперь по нраву больше тишина.
- Это всё потому, что у тебя депрессия, - припечатала девушка.
Вот так, в двадцать три года, выяснилось, что у меня депрессия. А всё просто потому, что я не люблю выходить из дома, общаться с людьми и вообще – всё окружающее меня слегка не радует. И иногда очень хочется повыть на луну.
Эм, кажется, у меня всё-таки депрессия.
Но я не была бы собой, если бы признала это. Так что, помотав для убедительности головой, я заявила:
- Чушь!
- Детка, не пытайся это отрицать. Да, я обещала не лезть, но ты вынуждаешь меня. В конце концов, я помню, какой ты была всего год назад. Да, мне не всё нравилось, но ты хотя бы была живая.
Я стиснула зубы, сжимая пальцами край столешницы. Подруга ступала на опасную территорию, и она прекрасно об этом знала, но всё равно продолжала шагать по минному полю.
- Не начинай, - негромко, но с плохо скрытой агрессией в голосе произнесла я.
Видимо, почувствовав, что черта переступлена, Вася пошла на попятную.
- Прости, - негромко произнесла подруга, - Просто, чтобы ты знала – я люблю тебя. И поступаю так из лучших побуждений. Если вдруг ты всё же решишь внять голосу разума – позвони вот по этому номеру. Пока, Флорес.
Да, хозяйка цветочной лавки носит вот такую фамилию. Иронично, не правда ли? Но лично я увидела в этом знамение, когда решила, с какой профессией буду связывать жизнь. Когда? Да всё тогда же, год назад. Признаюсь, это решение практически спасло мне жизнь.
Услышав, как звякнул колокольчик, сообщая, что Вася покинула мою лавку. Вздохнув, я обернулась, чтобы убедиться в этом. На столе я нашла белый картонный прямоугольник. Взяв его в руки, я прочитала тисненые черные буквы.
«Дан Воронцов. Психотерапевт»
Ну, приплыли.
*****
- Дан Валерьевич, к вам пришли.
Отодвинув от себя очередную историю болезни, мужчина бросил на селектор недовольный взгляд, словно аппарат был в чем-то виноват. А ведь бездушная машина всего лишь передавала голос миловидной секретарши, которая преданно дежурила за дверью, несмотря на тот факт, что рабочий день закончился двадцать минут назад.
- Кто? – коротко спросил мужчина, нажав кнопку на аппарате.
- Эдуард Гейден. Я сказала, что ему не назначено, и что вы заняты, но он очень настойчив, - в голосе девушки слышалось искреннее раскаяние, - Говорит, что если я сейчас же не впущу его, он меня арестует на пятнадцать суток.
Оно ли заставило мужчину смягчиться, или же имя, произнесенное девушкой, но Дан позволил себе легкую улыбку и куда более спокойным, лишенным всякой агрессии голосом, произнес: