- С языка цветов амаррилис переводится как «мужественность, гордость, неприступность». Его так назвали в честь нимфы, которую воспевал Вергилий. Если девушка дарит мужчине букет, в котором есть такой цветок – значит, он ей не просто друг.
- Вот как… - протянул Дан, рассматривая красно-белый бутон в моих руках.
Чуть подумав, я добавила, возвращая амаррилис обратно в воду:
- Хотя, знаете, вам, наверное, больше подойдет антуриум.
Подойдя к другой вазе, я достала ярко-алый цветок, напоминающий по форме сердце, с хвостовидным соцветием, после чего протянула его Дану. Тот машинально схватился за стебель с пышными листьями, после чего спросил:
- И какое у него значение?
- Храбрость, неординарность. Его считают преимущественно мужским цветком, - пояснила я тут же, - С Антуриумом, кстати, даже связана легенда. Якобы один из жестоких тиранов увидел как-то у бедняка ослепительно красивую птицу. Силой отняв ее, он привёз в свой замок, посадил в золотую клетку и стал заставлять петь. Но птица даже смотреть не хотела на тирана. Был в замке большой праздник. И тиран решил похвастаться своей птицей перед гостями. Открыл клетку, птица вылетела и заметалась по огромному залу в поисках открытого окна. Но все окна были закрыты, и тогда птица, не желая жить в неволе, бросилась в огонь огромного очага. Но боги сжалились над такой красотой, и не успела птица упасть в огонь, как превратилась в прекрасный цветок антуриум, такой же яркий, как гордая птица. А замок тирана рухнул и в одно мгновение покрылся непроходимым тропическим лесом.
- Как вы всё это запоминаете? – бросил на меня чуть удивленный взгляд Дан.
Я лишь пожала плечами:
- Вы же как-то запоминаете все свои научные статьи, выдержки, термины и прочее. Я вожусь с цветами также, как и вы – с пациентами. Осведомленность в своей сфере – один из признаков профессионализма.
- Не могу с вами не согласиться, - кивнул мужчина задумчиво.
Он протянул мне обратно красный бутон, но я, сама не зная почему, покачала головой:
- Оставьте себе. Будем считать, что я, таким образом, зарыла топор неприязни к психотерапии в целом, и к вам – в частности.
- Я даже не знал, что такой топор был кем-то отрыт, - тонко улыбнулся Дан, но цветок всё же взял.
Вернувшись в основной зал, я повернулась к врачу:
- Ну что, о детстве мы поговорили, о мужчинах – вроде как тоже. Снова вернетесь к теме алкоголя?
Тема была, понятное дело, для меня неприятная. Однако я понимала, что рано или поздно мы заговорим об этом – этот человек ведь здесь, чтобы разобраться в моих проблемах. Вряд ли я могу надеяться, что он обойдет стороной столь важный момент.
Однако, сейчас я была явно не настроена рассказывать об этом. И Дан, судя по всему, понял это. Потому что, покачав головой, он мягким, успокаивающим тоном, сказал:
- Не сегодня. И потом – тему мужчин мы только-только затронули. Я хотел бы копнуть чуть глубже. Однако, - добавил он, бросив быстрый взгляд на часы, - Сегодня мы явно это сделать не успеем. Время нашего сеанса подходит к концу.
- Оу… - выдохнула я, не понимая пока, как отношусь к этой новости.
А доктор между тем продолжил:
- Я хочу попросить вас. Считайте это небольшим домашним заданием. Подумайте обо всем, что вы мне сегодня рассказали. О детстве, отрочестве, юности. Вспомните всё и ответьте на вопрос – когда вы перестали любить себя? В какой момент это произошло? Проблему нужно не просто решать – её нужно выкорчевать с корнем. А сделать это можно, лишь если вернуться к самому началу. Вы сможете это сделать?
- Ну, я попробую, - чуть неуверенно кивнула я.
Дан кивнул:
- Только это и нужно. Тогда, увидимся через два дня, Алиса. На этот раз я попрошу вас приехать в клинику.
- Хорошо, - не стала я спорить, - До встречи, доктор.
- Всего доброго, Алиса.
Воронцов вышел, прихватив с собой мой неожиданный – я уверена – для обоих подарок. Я же, бросив ему вслед осторожный взгляд, задумалась. Говорить о чем-то было еще рано, но мне кажется, что этот лёд действительно тронулся. По крайней мере, негативных впечатлений наша встреча у меня не оставила. Мало того – мне совсем не хотелось убивать доктора. Не знаю, с чем это было связано – с тем, что мы сидели в моей обители спокойствия, или с тем, что Дан действительно не наступал на скользкие подводные камни моей личности, но факт оставался фактом.