- Я бы посоветовал обратиться в клинику, - отозвался Дан, делая еще один глоток кофе, - Но уже несколько поздновато. Однако, ты справилась со всеми стадиями лечения алкоголизма самостоятельно. Тебе теперь просто требуется лишь постлечебное сопровождение. Если хочешь – я могу быть этим человеком.
- А что оно в себя включает? – спросила я с подозрением, чувствуя какой-то подвох.
- Это значит, что я буду присматривать за тобой. Следить, чтобы не сорвалась, - «успокоил» меня док, - И если вдруг ты почувствуешь непреодолимую тягу к алкоголю – ты должна в тот же момент связаться со мной.
- И ты примчишься ко мне, спасать от зеленого змия? – усмехнулась я.
- Можно и так сделать, - пожал плечами Дан, - Я думал ограничиться успокаивающей беседой по телефону, но если тебе так проще – то да, буду приезжать.
- Зачем тебе это? – кажется, в который раз спросила я, - Ну, помимо того, что это – твоя работа. Почему ты всё это делаешь для меня?
Легкая, почти незаметная улыбка коснулась губ Дана:
- Скажем так – ты не единственная, кто когда-то поступал неправильно, и решил исправиться. Разве что ты разрушала себя, а я – других.
И снова моя любимая фраза – «вот это поворот». О чем вообще говорит этот приятный молодой мужчина, который ведет себя всё время так, будто он – чертов английский лорд! Какие еще грешки хранят эти спокойные, почти холодные серые глаза?
- Хм… - я кашлянула, размышляя, стоит это делать или нет, но всё же решилась на некий риск, - Откровенность за откровенность?
- Ты о чем? – бросил на меня чуть удивленный взгляд доктор.
Подавшись вперед, я оперлась о стол локтями, и пояснила свою мысль:
- Я вывернула перед тобой душу – ну, частично. Думаю, в качестве награды я заслужила небольшое откровение. Так что, поведай мне, почему ты этим занимаешься? Я имею в виду не хождение со мной по мукам. Почему ты решил стать психотерапевтом?
Почесав подбородок, Воронцов задумчиво отозвался, глядя куда-то поверх моего плеча:
- Я не решил. Мне кажется, эта профессия сама нашла меня. Причем, в очень юном возрасте.
- Как это?
Я правда не понимала, что док имеет в виду. Просто я до самого последнего момента не знала, чем буду заниматься по жизни. Мечтала ли я держать цветочный бутик? Нет! Я и в университет поступала по принципу «куда подруга – туда и я». Васька выбрала сферу туризма, и я рванула за ней, просто потому что учиться вместе мне казалось самым разумным и безопасным. Оступишься – а рядом всегда плечо подруги.
Но так, чтобы с самого детства быть уверенным в том, как повернется твоя жизнь, и кем ты станешь – нет, такого не было. В детстве меня куда больше волновало, как не получить двойку, и скрыть от мамы, что новые колготки испачкались в грязи спустя час после надевания.
Однако, юность доброго доктора, как оказалась, протекала по совершенно иному сценарию. И, сделав еще один глоток кофе, мужчина всё же решил немного посвятить в него и меня:
- Раньше я любил игры. Еще в школе. Родители всегда говорили, что я довольно необычный ребенок, и не могли понять, в кого я такой уродился. Дело в том, что игрушками мне служили люди. Мне нравилось ставить их в те или иные ситуации и смотреть, что из этого получится. Я анализировал поведение, сопоставлял с другими своими «подопытными», делал какие-то записи.
- Звучит жутковато, - призналась я, чувствуя, как по коже против воли бежит легкий холодок.
Дан кивнул:
- Согласен. Эдакой доктор Франкенштейн в шортах и подтяжках. В какой-то момент я понял, что есть в человеческом поведении закономерности, я начал их изучать, выявлять отклонения.
- Твои любимые девиации, - не удержалась я от комментария.
Одновременно с этим я пыталась нарисовать в голове маленького Дана. Получалось неплохо – особенно шортики с подтяжками легко вплелись в этот рисунок. Мне представился сосредоточенный мальчик, с серьезными серыми глазами, губами, сжатыми в тонкую нитку. Еще он в руках держал ниточки и, возвышаясь над другими людьми, дергал за них, управляя человечками на манер кукловода.
Да уж, не самый радужный рисунок.
- Именно. Но был один случай, который навсегда изменил мое отношение к подобным забавам. Один из ребят, как это водится, был изгоем. Стандартная ситуация – никем не понятый ребенок, всеми гонимый, никому не нужный. Он решил покончить со всем этим, спрыгнув с крыши школы.
- О Господи… - выдохнула я, прижимая ладонь ко рту.
Нет, ситуация не была для меня какой-то фантастической. На самом деле я сперва подумала, что док сам подтолкнул запуганного ребенка к этому страшному шагу. Но, оказалось, я слишком плохо думаю о своем лечащем враче.