Холлер был в элегантном костюме, предназначенном для выступлений в суде, но без галстука. Заметив пустую папку, которую Босх выложил на стойку, он сказал:
– Я вижу, ты не возвращаешь мне документы. Это хороший знак.
– Пока не возвращаю, – отозвался Босх.
– И о чем же ты хочешь поговорить?
– Я готов встретиться с твоим клиентом. Можешь это устроить?
– Проще всего пойти туда вместе утром. Визит адвоката к клиенту в сопровождении сыщика. Обычное дело, не требующее лишних хлопот. У тебя нет никаких проблем в связи с этим?
– Мне нужно будет показывать удостоверение частного детектива? – спросил Босх, подумав. – Я получил его лет двенадцать назад, но срок действия истек.
– Обойдемся. Я приготовлю свидетельство, что ты работаешь на меня и Денниса Войцеховского, частного сыщика с лицензией.
– Кто такой этот Вой-как-ты-там-его-назвал?
– Сиско, мой сыщик.
– Теперь я понимаю, почему все предпочитают называть его Сиско.
– И еще по-разному. Завтра утром я свободен, а после ланча у меня сразу два дела в уголовном суде. А что у тебя?
– У меня ничего.
– Тогда давай встретимся в девять у окошка для адвокатов.
Босх молча кивнул.
– Так что ты накопал? – спросил Холлер.
Гарри пододвинул к нему папку со своими пометками.
– Сами по себе эти факты еще ни о чем не говорят. Но следователям надо было проверить их. А может быть, они проверили, но мы просто об этом не знаем.
– То есть утаили от нас, – сердито буркнул Холлер.
– Не кипятись. Мы не в суде, и тут не перед кем разыгрывать негодование. Я не утверждаю, что они что-то утаили. Просто я заметил несколько любопытных моментов – не относящихся к твоему клиенту. Их надо было бы расследовать. Неизвестно, сделали это сыщики или нет. А может быть…
– Что?
– Может быть, им надоело копаться в этом деле. У них есть ДНК-улика, есть свидетель, опровергающий алиби твоего клиента, и этого в большинстве случаев вполне достаточно. Или же они не хотели раскрывать все карты до суда.
Холлер наклонился к Босху:
– Расскажи мне об этой их уловке с опровержением алиби. Этот свидетель – женщина?
– Нет, скорее белый мужчина, потому что они называют его М. Уайт. Думаю, они скрывают его имя и прячут его самого, чтобы оглоушить тебя во время процесса. Этот тип заявил, что ездил в студию Фостера той ночью, чтобы повидаться с ним, но художника там не нашел. Вот поэтому я и хочу встретиться с Фостером – посмотреть, не врет ли он.
– «Если врете, вы в пролете» – так я говорю всем моим клиентам. Если он врет, я бросаю это дело.
Холлер вылил в стакан остатки водки из своего шейкера, взболтал коктейль, достал оливку и съел ее.
– Обед, – сказал он. – Как насчет повторить?
– Нет, – покачал головой Босх, – мне надо идти. Мэдди сегодня дома, я хочу побыть с ней, пока она не уехала.
– Куда?
– У них в школе «последний сбор» перед выпуском – ну, знаешь. Едут на озеро Биг-Бэр, разбивают там лагерь, общаются, говорят о будущем и так далее. Сейчас я стараюсь как можно больше бывать дома. К тому же мне надо подготовиться к завтрашней встрече, почитать еще раз кое-что.
– Хм, ты принял окончательное решение? Обвинение справедливо?
– Не совсем так. Скорее всего, справедливо, но в деле остались невыясненные моменты, с которыми надо разобраться. Не хотелось бы вмешиваться со своими домыслами, но невольно замечаешь все упущения.
– И раз уж заметил, то закрыть на них глаза не можешь.
– Ну да.
– В чем главное упущение обвинителей?
– На данный момент?
– Исходя из того, что ты прочитал.
Босх глотнул водки, думая, как сформулировать ответ.
– Несоответствие, – сказал он.
– Что ты имеешь в виду?
– Несоответствие возможности и мотива. Согласно тесту ДНК, твой клиент был в доме Паркс в момент убийства. Но что ему там понадобилось? Паркс активно участвовала в общественной жизни, бывала на заседаниях в мэрии, на собраниях городского совета и прочих мероприятиях. Детективы пишут, что просмотрели видеозаписи, сделанные в течение нескольких сотен часов, и ни разу Фостер не появлялся там, где была Паркс.
Холлер кивнул, прикидывая, как это можно использовать на суде.
– Возьмем также место преступления, – продолжал Босх. – Копы составили профиль убийцы, и психологического дерьма там выше крыши. Но как связать это с Фостером? Он был в юности членом банды «Роллинг Крипс» в южном Эл-Эй, но даже тогда не числился в насильниках, а затем вернулся к нормальной жизни.