Мать уже звала Кемаля за стол, когда он получил сообщение.
Весёлое визжание и гомон детей, и окрики родителей, пытавшихся их угомонить, позволили молодому аравийцу незаметно выскользнуть из сада. Пройдя во внутренний дворик отцовского дома он увидел Ли, обошедшего охранную систему и с меланхоличным видом застывшего перед фонтанчиком.
— Да благословит тебя Аллах и да приветствует, — с сарказмом приветствовал Кемаль пухлощёкого мальчика, беззастенчиво пробравшегося в чужой дом.
Нисколько не смутившись, Ли, по-восточному пространно, ответил на приветствие.
— Здороваться тебя научили, — похвалил Кемаль, — а что взламывать чужие замки неприлично — не объяснили?
Ли на это отмахнулся.
— Если бы твои узнали, что я здесь, стали бы зазывать, угощать. Не хотел терять время на реверансы… Куда ты дел Нелли?
— Аиша соскучилась по ней. Забрала на выходные, — Кемаль опустился на скамейку в тени шелковицы, сделав мальчику приглашающий жест. — А куда ты так торопишься, что не можешь поздороваться с моими родителями?
Ли всплеснул руками:
— Представляешь, такие страсти… Один из наших сбежал к западникам. И, ужас какой, всё рассказал… Прямо в прямом эфире. Мы в полной прострации, — сокрушённо покачал мальчик своей коротко стриженной головой.
Кемаль нахмурился:
— Ты что, перешёл к активным действиям? Межрасовый Совет с цепи сорвётся, мы нарушили их условие, — заволновался парень. — Неужто надеешься, что они твои «следы» не найдут на этом сбежавшем?
Ли с пафосом приложил руку к груди:
— Клянусь, что не имею к этому никакого отношения, — торжественно объявил он.
— И кого ты это подбил? — изумлённо поинтересовался Кемаль. — Синерийцев?
Мальчик задорно подмигнул:
— Я сам с этим разберусь, — ухмыльнулся Ли. — А вот тебе лучше собираться. Нужно забрать Лори.
* * *
Кемаля сопровождали, но в этом не было острой необходимости. Мысли и эмоции Лори буквально кричали. Злость, отчаяние, ненависть, тоска… и единственным светлым пятном — надежда.
Эманации растекались по кораблю, хоть и приглушённые специальным экраном, но всё же… Найти дорогу к источнику было не трудно…
— О Боже, Кемаль! — воскликнула женщина, когда аравиец появился на пороге каюты. — Какое счастье. Наконец-то рядом живой человек, а не хладнокровные ублюдки.
— Лори! — потрясённо проговорил Кемаль, оглянувшись на закрывшуюся за спиной дверь. Он не сомневался — сопровождавший эльтанарф услышал эпитет, которым их наградили. — Не говори так. Ты сорвала блок… то есть не ты, а… В общем, они всё чувствуют.
— Отлично! Очень рада. А то я жалела, что не могу им в рожу плюнуть.
— Но… милая… — растерялся Кемаль. — Тебе же объясняли — проявление эмоций это… это неприлично.
— И я о том же, — угрюмо отозвалась Лори. — Надеюсь, их тошнит. Это, по крайней мере, говорило бы о том, что они не конченные истуканы. Бесчувственные отморозки, — зло припечатала женщина.
— Лори, в этом нет их вины, — внушал Кемаль, пытаясь успокоить женщину. — Эльтанарфы достигли предела своего развития. Дальше может быть только отмирание — цикл, которому подчиняется всё во Вселенной.
— Аллилуйя! — безжалостно провозгласила Лори. — Туда им дорога.
— Ты не понимаешь, — продолжал Кемаль. — Эта раса совершенна, идеальна. Им уже некуда расти, — в голосе парня проскальзывали нотки сострадания. — Это признак близкого конца, Лори. И это сродни… старческому маразму. Редкие прояснения разума бывают, но быстро проходят. Они уже не могут стать другими.
— Спасибо, Господи, — поблагодарила Лори. — Значит, высшая справедливость существует.
— Лори, — покачал головой Кемаль. — Такой же итог ожидает всех, и землян в том числе. Все расы пройдут через это.
— Какое счастье, что я до этого не доживу, — съязвила Лори, зло сжимая кулаки, а потом неожиданно разрыдалась. — Я бы им простила то, как они со мной обращались, — всхлипывая, бормотала она. — Но Эрнардер… Они не помогли ему.
— Время было упущено, — тихо вставил обо всём информированный Кемаль.
— Но. Они. Даже. Не. Пытались, — закричала Лори, — Не единой попытки. Они ведь целители. Хотя бы одна попытка… Где Эрнардер? — неожиданно взяла себя в руки Лори.
— Он на «Корхасе»
— Мне срочно нужно туда попасть.
— Лори, — аравиец замялся, — ты должна понимать… У него нет… — он отвернулся, пряча взгляд. — У него нет шансов. Он, скорее всего, не выживет. Возможно уже…
— Не говори мне, что он мёртв, — неожиданно спокойно потребовала Лори. — Я бы это знала. Почувствовала. Мы с ним связаны. Он жив. И зовёт меня. И только я могу ему помочь.
Кемаль промолчал. Если бы Лори получила хоть какой-нибудь статус КИМ, он бы поверил, что женщина именно «слышит», а не «надеется».
* * *
Корабельный фельдшер поставил Лори блок.
И его хотя эмоциональный фон был абсолютно глухим, Кемалю мерещилось, что тот транслирует омерзение.
Парень испытывал противоречивые чувства: блок с Лори сорвали эльтанарфы («поводок», созданный более развитой расой, оказался мощнее, чем заслон моарофина), но объясняли они это заботой о здоровье землянки, которая в тот момент впала в истерику. А поставить новый по закону они имели право только с разрешения опекуна, то есть Кемаля. Саму Лори не спрашивали, в Сообществе она относилась к категории недееспособных или несовершеннолетних. Дабы оградить женщину от мощного воздействия, её заперли в каюте и прикрыли щитами. Правда, это не защитило их самих от источаемых землянкой эмоций. Для расы, которая научилась закрываться ещё много тысячелетий назад, это оказалось шоком.
Кемаль злился на то, что сорвали блок, и не поставили новый, и в то же время понимал — они действовали согласно инструкции. Его огорчало, что его соотечественница предстала в таком невыгодном свете.
Лори всё время угрюмо молчала. Теперь её эмоции были надёжно упрятаны, только изредка кидаемый на окружающих сердитый взгляд выдавал настрой женщины.
Заговорила Лори лишь когда перебралась на корабль землян.
Наблюдая в иллюминатор, как, отстыковавшись, исчезает в портале «Иллори», она заявила:
— Если Эрнардер умрёт, я не буду помогать Дроудору.
Кемаль, не показывая своего отношения к этому высказыванию, напомнил:
— Погибнет целая планета.
— Ничего. У них около трёхсот заселённых, перебьются как-нибудь.
— Приёмных матерей тоже может быть немало. Только родная — одна. Если бы проблемы были с какой-либо из этих планет, дроудорийцы не стали бы никого звать. Просто переселились бы. Дроудор — это родная планета. Только там проявляются в полной мере все способности расы. Простой пример — на Земле я посылаю сообщения мысленно, а за пределами — не могу обойтись без средств связи. И другие расы…
— Я не буду им помогать! — не оборачиваясь, грубо перебила парня Лори. — То, что случилось с Эрнардером на их совести. Они вынудили нас бежать. Если Эрнар умрёт, то моё бездействие будет наименьшим из зол. И не уговаривай меня передумать, а то велик соблазн использовать этот шанс, чтобы затопить их всех к чёрту.
— Ты так сильно его любишь? — тихо спросил Кемаль.
Плечи Лори вздрогнули, голова опустилась.
— Инициация была?
— Не понимаю, о чём ты, — голос Лори звучал сдавлено из-за попытки удержать рвущиеся наружу слёзы.
— Он касался тебя?
— Да, — перед глазами предстала сцена, где серовато-смуглая рука касалась золотых локонов.
— Согласился на инициацию?! — то ли спрашивал, то ли утверждал взволнованный аравиец. — Сколько раз?
— А тебе-то что? — обернувшись, удивлённо спросила Лори. — Это не важно…
— Ты не понимаешь, — горячо возразил Кемаль. — Он мог отказаться. Не согласиться с выбором судьбы. Уйти, пусть и лишаясь возможности обрести пару, но оставшись свободным. Прикосновения очень важны для дроудорийцев, они несут в себе сакральный смысл. Добровольные, не случайные, касания — это путы, оковы, один привязывается к другому. Инициация завершается если оба соглашаются… — парень ненадолго умолк. — Так сколько их было?