Они купили полбутылки Elixir d'Anvers[26].
На них были костюмы мышиного цвета и башмаки на резине.
Смотрели на меня печально и жалостливо, словно я была вдовой.
Спросили, не хочу ли я подписаться на ежемесячные выпуски энциклопедии «Земледелие и Садоводство», как будто я — фермерша.
(«Моя деревенская девчоночка», — говорил Он. И щекотал меня. Остальные медсестры были в шоке. Они лежали, прижавшись друг к другу в ледяном бомбоубежище, пол и стены ходуном ходили от ответного огня наших пушек. Он обнимал меня, и я шептала ему в ухо: «мой сладкий, мой ангел-хранитель, тот-кто-воспламеняет-мою-душу, мой снежный воин».)
Ладно, хватит. Я же сказала — полминуты, не больше. Довольно выкладывать мозаику из серых кусочков прошлого, довольно теневого театра прошедшей любви.
Я столкнулась с Ноэлем у лестницы. И заорала на него так, что он испугался:
— Чтоб я больше не видела, как ты завязываешь ему шнурки!
— Но, мама, Рене может упасть.
— И что? Пусть хоть раз треснется мордой об пол. Пусть хоть раз почувствует, как это — получить неожиданный удар в живот.
— Почему ты так зла на Рене?
На это мне нечего ответить. Не теперь. И уж точно не в этой жизни.
Шарль
Шарль говорит:
— Рене, да ты поправился. Браво. Так ты скоро догонишь Лео-Жирнягу, упокой Господь его душу. Сто двадцать кило и четыре дротика в брюхо. Ни из кого не выливалось столько крови. Я думаю, ты вполне можешь ехать в Оостенде и говорить с Кэпом. Почему бы нет?
Выше нос, Рене. Разве мы не прошли огонь и воду? Или ты боишься попасться на глаза Кэпу? Он, наш Капитан, конечно, уже не тот, что был на острове Маремба, земле любви и солнца, вот бы нам с тобой снова туда попасть.
А я, если этот красноносый Кэп скажет хоть одно неверное слово, я утоплю его в дерьме Марембы, где он потерял шестерых, я ему скажу: «Кэп, где они, те шестеро, которые вам доверяли, которые прошли с вами весь путь через три континента? Хочешь умыть руки и считать себя безгрешным, раздолбайский капитан своей сраной мамаши?»
Но он и сам помнит об этом, он сразу сбавит тон, а я спрошу: «Кэп, как давно мы знакомы?» И он ответит: «Ты, парень, забыл, как мы в Корее?.». А я скажу: «Точно, Кэп, и я всегда вас слушался — в бою, перед боем и после. Кэп, не мы ли вместе хохотали до усрачки?» А он ответит: «Ну, да». И я спрошу: «Кэп, сколько ты хочешь за то, чтобы оставить нас с Рене в покое?»
— Это зависит, — скажет он. А я спрошу: «От чего? Зависит — от чего?»
Шарль с трудом стаскивает через голову болтающийся на шее, на влажном ремешке, влажный замшевый кошелечек, расстегивает его и высыпает на ладонь — нет, не бережно, но по привычке осторожно, его содержимое: горстку алмазов.
— Пока он не помешался окончательно в тропиках, пока жадность его не достигла заоблачных высот, он, бывало, говорил: «Merci, Шарль, передай мое восхищение нашему Рене, я больше не увижу вас обоих, я отзову людей, которые следили за вами, и поклянусь перед всеми, что ты отвалил в Аргентину».
— Хохотали, как обдолбанные, над его башмаками, — говорит Рене и захлебывается кашлем.
Шарль не стучит его по спине. Шарлю лучше знать, что помогает.
В Нгами стояла весна. Кэп раскроил черепа двум шаманам, потому что их пальмовая самогонка показалась ему слишком горькой. Но так как в округе другого спиртного не было, он выдул целый кувшин этой самогонки. Отчего немедленно заснул. Как уж так получилось, не важно, но обезьянка Мари, привязанная за браслет к стволу дерева перед хижиной, стащила с Кэпа, пока он спал, башмаки и раздербанила их в мелкие клочки, которые принялась с удовольствием пережевывать. Придя в себя, Кэп едва не разорвал на клочки саму Мари. Но остальные его удержали. Разве можно убивать живой талисман?
Итак, Кэп еле-еле шел по деревенской улице меж дымящихся домов, догорающих хижин, развалин и голодных псов.
Мимо проезжал на велосипеде маленький, испуганный негр в белоснежной джеллабе.
— Стой! Эй, ты! Оглох? — окликнул его Кэп, и тот помахал капитану, чтобы выразить симпатию этому темпераментному Bwana[27].
Взбудораженный мозг Кэпа воспринял приветствие как оскорбление. Кэп сшиб его с велосипеда четырьмя пулями, наставительно произнес над распростертым телом: