Из монгольских полков выехал Тимур-мурза. Прозванный у своих Челубаем, а русскими Челубеем, он впрямь отличался огромной силой, и воинской сноровкой. Придерживая горячего коня, кочевник чуть поднял копье, целя в сердце Пересвета.
Они помчали навстречу судьбе и смерти. Двое неумолимых воинов. И Пересвет УВИДЕЛ.
Вот прорываются Мамаевы полки сквозь сторожевой полк, и падают воины Руси. Разбит и передовой полк, никто в нем не выжил. Сломан левый фланг и даже засадный полк оказался бессилен. Но не побежали воины русской земли. Стояли до последнего. Как греки-спартанцы в Фермопилах. А позади шел резерв Мамая, торопились из-за реки полки литовские. И стяг Сатаны поднимался над горящей Русью. Отныне не будет такой страны.
Хрипящие кони неслись быстрей и быстрей. Булатное копье жаждет теплой крови. Пересвет вспомнил и старого волхва, и свое видение у реки.
— Перун!!! Прими же мою жертву!!! Живи Русь!!!
Копье Челубея с хрустом проломило грудь Пересвета. Но в последний момент, словно чья-то сильная рука сжала его пальцы на древке. И рядом на траву рухнул Челубей, пронзенный копьем Пересвета.
Оба войска на миг смолки, взирая на двоих погибших.
— Уходи! Тебе больше нет места в этом мире!
Перун повернулся к небесам, откуда прогремел голос. Его синие глаза сверкали, а рыжая борода воинственно топорщилась.
— Мне да! А таким как он всегда есть место на Руси. Сколь бы ты не пытался превратить русичей в стадо покорных агнцев-баранов! Отныне в них вечен, будет этот дух. И никто… Ты слышишь меня?! Никто пришедший сюда с мечем, не уйдет.
— Ничто не вечно.
— Кроме Чести и Мужества!!!
Воины смотрели на текущую, подобно полноводной реке, толпу из лошадей и людей. Они ждали, и рядом с каждым стояло тень Пересвета, и тех, кто был до него. И они знали, что так будет всегда.
ИЛ-2 падал к земле. Безжизненно висел на ремнях стрелок-радист. Корчась от боли в спине пилот с ужасом видел стремительно растущие ромбы и квадраты, что превращались в танки и солдат. И увидел рядом с самолетом призрачную фигуру могучего всадника. Он скакал рядом, целя копьем во врага, что топтал родную землю.
— Не может быть, — прошептал летчик. Он знал! Он уже видел этого всадника!
Оставляя за собой дымный шельф, горящий штурмовик, мчался к земле. Летчик сжал штурвал, направляя самолет в ненавистную коробку железа с намалеванным на борту крестом.
— Живи Россия!!!