Незадолго до Рождества Вальгерд со стыдом узнала, что муж вот уже два года изменяет ей. Она была уверена, что такое случалось и в прошлом, но не настолько «серьезно», по его выражению. Вальгерд объявила, что собирается уйти от него. Он тут же порвал любовную связь на стороне, а она все тянула.
— Вальгерд?.. — начал было Эрленд.
— Так ты ходил к Еве в лечебницу? — поторопилась она со своим вопросом, как будто точно знала заранее, о чем он хочет ее спросить.
— Да, я видел ее.
— Она что-нибудь помнит о задержании?
— Нет, думаю, ничего не помнит. Но мы говорили не об этом.
— Несчастное создание!
— Ты уйдешь наконец от него?
Вальгерд пригубила ликер.
— Это так трудно! — вздохнула она.
— Трудно?
— Я еще не готова полностью порвать с ним, — проговорила Вальгерд и посмотрела Эрленду прямо в глаза. — Но и с тобой расставаться я не хочу.
Когда под вечер Эрленд вернулся домой, Синдри лежал на диване, курил и смотрел телевизор. Он кивнул отцу и снова уставился в экран. Эрленду показалось, что Синдри смотрит мультфильмы. У сына был ключ от квартиры, и он мог прийти в любое время, несмотря на то что не получил от отца разрешения жить у него.
— Ты не мог бы выключить телевизор? — попросил Эрленд, снимая плащ.
Синдри приподнялся и нажал на кнопку.
— Я не нашел пульт, — сказал Синдри. — Допотопный ящик.
— Всего-то лет двадцать, — усмехнулся Эрленд. — Я редко его включаю.
— Мне сегодня позвонила Ева, — объявил Синдри, потушив сигарету. — В ее задержании участвовал кто-то из твоих орлов?
— Сигурд Оли. Она ударила его молотком. Хотела оглушить, но попала по плечу. Он намеревался выдвинуть против нее обвинение за нанесение телесного увечья и оказание сопротивления полиции.
— И ты договорился, чтобы вместо этого ее упекли в реабилитационный центр.
— Она не стала бы лечиться добровольно. Сигурд Оли пошел мне навстречу, отозвав иск.
Некто по имени Эдди был замешан в наркотрафике, и Сигурд Оли и еще двое полицейских накрыли его в притоне около центрального автовокзала, недалеко от полицейского участка на Окружной улице. Какой-то знакомый Эдди накапал на него легавым. Но только Ева Линд оказала сопротивление при задержании. Она прекрасно знала, кто такой Сигурд Оли. Знала, что он работает с ее отцом. И тем не менее схватила молоток, валявшийся на полу, и попыталась ударить Сигурда Оли по голове. Без всяких колебаний. Сломала ему ключицу. Боль была невыносимая, и Сигурд Оли упал на колени. Ева попыталась ударить его еще раз, но двое других полицейских набросились на нее и повалили на пол.
Сам Сигурд Оли воздерживался от комментариев, но Эрленд узнал от коллег, что его напарник, увидев собирающуюся напасть на него Еву Линд, замешкался. Ведь она была дочерью его босса, и он не хотел причинить ей вред. И в этот момент Ева нанесла удар.
— Я думал, она возьмет себя в руки после потери ребенка, — пояснил Эрленд. — Но стало еще хуже. Как будто ее больше ничего не колышет.
— Я бы навестил ее, — предложил Синдри. — Но посещения запрещены.
— Попробую договориться с ними.
Раздался телефонный звонок. Эрленд поднял трубку.
— Эрленд? — послышался слабый голос, который он тут же узнал.
— Марион?!
— Что вы там нашли в озере? — последовал вопрос.
— Кости, — ответил Эрленд. — Ничего такого, о чем тебе стоило бы беспокоиться.
— Так, так, — прошамкал голос. Эрленд с его захватывающими делами — такое искушение для старого человека на пенсии. Как тут удержаться от звонка.
В трубке долго молчали.
— Что-то случилось? — поинтересовался Эрленд.
— Может, тебе стоит поглубже заняться озером, — предложил голос. — Но я не хочу тебе мешать. Даже не думаю об этом. Не собираюсь грузить старого коллегу, который и так по уши в проблемах.
— Так что там с озером? — спросил Эрленд. — О чем ты толкуешь?
— Ни о чем, просто так. Ну, бывай.
И на том конце провода повесили трубку.
7
Иногда при воспоминаниях о прошлом ему даже начинали чудиться ароматы Дитрихринг — центральной площади Лейпцига. Удушливое зловоние грязного линолеума, запах пота и страха. Он помнил также угольный смрад, облаком висевший над городом, так что временами было не видно солнца.