— В Америке, конечно, гораздо легче скрыться, — прибавила Элинборг.
— Возможно, — вступил в разговор Эрленд. — Но так ли уж сложно жить двойной жизнью, даже несмотря на немногочисленное население? Этот человек часто отлучался в провинцию, иногда отсутствовал неделями. В столице познакомился с женщиной, вполне возможно, увлекся ею, пусть она и была для него временным явлением. Когда же связь стала заходить слишком далеко, он решил положить этому конец.
— Такая вот маленькая история любовных городских страстей, — подытожил Сигурд Оли.
— Думаешь, женщина из молочной лавки допускала такую возможность? — озадаченно спросил Эрленд.
— Разве Леопольд не был объявлен в розыск? — напомнил Сигурд Оли.
Эрленд проверил это и отыскал в газетах короткое объявление, в котором говорилось о пропавшем человеке и высказывалась просьба связаться с полицией, если кому-либо что-нибудь известно о его перемещениях. Было сказано, во что мужчина одет, какого он роста и какого цвета его волосы.
— Безрезультатно, — отозвался Эрленд. — Не сохранилось ни одной его фотографии. Нильс признался, что они ничего не сказали женщине о том, что не нашли его бумаг в центральном архиве.
— Не сказали ей? — удивилась Элинборг.
— Выходит, она и впрямь была просто его любовницей, — вставил Сигурд Оли.
— Ты ведь знаешь Нильса, — насупился Эрленд. — Если у него есть возможность избежать трудностей, он не будет долго ломать себе голову. У него возникло ощущение, что женщину попросту одурачили, и он решил, что с нее достаточно. Не знаю. Он не очень-то…
Эрленд оборвал себя на полуслове.
— Может, этот тип познакомился с другой женщиной, — предположила Элинборг, как бы размышляя вслух, — и не нашел в себе сил признаться. Нет никого малодушнее неверных мужиков!
— Э-э! — запротестовал Сигурд Оли.
— Разве Леопольд не ездил все время по стране? Что он там продавал? Сельхозтехнику? Он ведь постоянно колесил по городам и весям. Разве так уж нелепо предположить, что он с кем-то познакомился и начал новую жизнь? — не унималась Элинборг. — Но у него не хватило смелости признаться в этом своей столичной подруге.
— И с тех пор он все еще прячется?! — не удержался Сигурд Оли.
— В семидесятые годы, конечно, условия были несколько другими, — вмешался Эрленд. — До Акюрейри надо было ехать целый день. Окружной дороги еще не построили. Сообщение было сильно затруднено, и многие местечки находились в полной изоляции.
— Хочешь сказать, что существовали такие дыры, куда никто не добирался? — спросил Сигурд Оли.
— Я где-то слышала историю об одной женщине, у которой был возлюбленный, и все складывалось замечательно, — принялась рассказывать Элинборг, — пока он не позвонил ей однажды и не объявил, что бросает ее, признавшись, что собирается жениться на другой. Брошенная девушка больше никогда ничего не слышала о нем. Мужчины переходят все границы в своей непорядочности, вот что я вам скажу.
— Но зачем этому Леопольду потребовалось использовать в Рейкьявике вымышленное имя? — задался вопросом Эрленд. — Если он не осмеливался признаться своей подруге в том, что познакомился с другой в провинции и начал новую жизнь? Зачем эти тайны мадридского двора?
— А что нам вообще известно о таких людях? — Элинборг искала обобщений.
Повисло молчание.
— А скелет в озере?! — размышлял Эрленд.
— По-моему, нам нужно искать среди иностранцев, — откликнулась Элинборг. — С моей точки зрения, маловероятно, что скелет с привязанным аппаратом для подслушивания русского производства — исландец. Просто не могу себе представить, чтобы такое могло произойти.
— «Холодная война», — заключил Сигурд Оли, — любопытное времечко.
— Да уж, и не говори, — поддержал его Эрленд.
— «Холодная война» — это постоянная угроза конца света, — вмешалась Элинборг. — Я даже и не помню ничего другого. Наверное, от этого ощущения не избавиться. Страх конца света с неизбежностью нависал над всеми. Вот какой я запомнила «холодную войну».
— Простая техническая неисправность и — бум! — подвел итог Сигурд Оли.
— Этот страх должен был так или иначе проявиться, — добавил Эрленд. — В наших поступках, в нашем образе жизни…
— Ты говоришь о возможном самоубийстве, как в случае человека с «Фолкэном»? — не поняла Элинборг.
— Если он попросту счастливо не женился в каком-нибудь Лощинном мысу, — съехидничал Сигурд Оли, скомкав обертку от сэндвича и запустив ею в помойку. Он промахнулся, и комок упал на пол рядом с мусорным ведром.