Эрленд протянул Сигурду Оли записку, и тот зачитал вопрос от шефа:
— Вы знаете, почему Лотара послали в Исландию?
— Почему? — переспросил Мирослав недоуменно.
— У нас создалось впечатление, что наша «дыра на краю света» — не самое притягательное место для дипломатов, — пояснил Сигурд Оли.
— Для нас, из Чехословакии, вполне подходящее место, — возразил Мирослав. — Но насколько мне известно, Лотар ничем не провинился, чтобы его из-за какой-то ошибки послали в Исландию, если суть вашего вопроса заключается в этом. Еще я знаю, что до этого его выслали из Норвегии. Норвежцы выяснили, что он пытался склонить высокопоставленного чиновника из министерства иностранных дел к сотрудничеству со спецслужбами ГДР.
— Что вам известно об исчезновении Лотара? — спросил Сигурд Оли.
— Последний раз я видел его на приеме в советском посольстве. Это было незадолго до того, как мы узнали о его исчезновении. В шестьдесят восьмом году. Это были тяжелые для нас времена из-за пражских событий. На том приеме Лотар, естественно, вспомнил о восстании в Венгрии пятьдесят шестого года. Я услышал лишь малую часть того, что он говорил, но хорошо все помню, поскольку сказанное им прекрасно его характеризует.
— И что же он сказал? — спросил Сигурд Оли.
— Он говорил о венграх, знакомых ему по Лейпцигу, — сказал Мирослав. — Точнее, об одной венгерской девушке, которая дружила со студентами из Исландии.
— Вы помните, что именно он говорил? — спросил Сигурд Оли.
— Лотар сказал, что знает, как надо поступать с подобными провокаторами, с пражскими повстанцами. Что нужно их всех скопом схватить и отправить в ГУЛАГ. Он был сильно пьян, когда говорил это. Не знаю, почему он начал тот разговор, но суть состояла в этом.
— И в скором времени до вас дошла новость, что Лотар исчез? — уточнил Сигурд Оли.
— Наверняка покончил с собой, — предположил Мирослав. — Во всяком случае, так думали. Поговаривали также, что восточные немцы сами отправили его на тот свет, а кости выслали на родину диппочтой. Запросто могли так сделать. Посольская почта не проверялась, и мы посылали и получали все, что нам вздумается. Даже самые невероятные вещи.
— Или они сбросили его в озеро, — добавил Сигурд Оли.
— Единственное, что мне известно, — это то, что Лотар пропал и больше не появлялся.
— Вы знаете, как можно было исчезнуть?
— Мы думали, что он переметнулся.
— Переметнулся?
— Продался врагам. Как я, к примеру. Но немцы не такие милосердные, как мы, чехи.
— Вы хотите сказать, что он торговал информацией?
— Вы уверены, что денег за наш разговор не предполагается? — оборвал Мирослав Сигурда Оли. На заднем плане опять возник женский голос, который на этот раз звучал громче.
— К сожалению, нет, — ответил исландец.
Потом они услышали, как Мирослав что-то произнес, похоже, на чешском языке, а потом по-английски добавил:
— Я уже достаточно наговорил. Больше не звоните сюда.
И он бросил трубку.
Эрленд дотянулся до магнитофона и отключил его.
— Вот что ты за болван! — набросился он на Сигурда Оли. — Не мог наплести ему что-нибудь? Посулить десять тысяч крон? Что-нибудь?! Не мог подержать его еще на проводе?
— Эй, остынь, — обиделся Сигурд Оли. — Он больше не собирался ничего говорить. Ему нечего было нам рассказать. Ты сам все слышал.
— Приблизились ли мы к ответу на вопрос, кто лежал в озере? — вклинилась в разговор Элинборг.
— Не знаю, — ответил Эрленд. — Гэдээровский шпион и советское прослушивающее устройство. Очень даже подходит одно к другому.
— По мне, так все ясно как божий день, — заявила Элинборг. — Лотар и Леопольд — один и тот же человек, которого утопили в озере Клейварватн. Он чем-то провинился, и соратники решили избавиться от него.
— А женщина из молочной лавки? — напомнил Сигурд Оли.
— Она вообще ни при чем, — отмахнулась Элинборг. — Ничего толком не знала об этом человеке, только что он хорошо к ней относился.
— Может быть, Лотар использовал ее в качестве прикрытия в Исландии? — предположил Эрленд.
— Наверняка, — согласилась Элинборг.
— Мне кажется, что неспроста приемник привели в нерабочее состояние, прежде чем утопить вместе с покойником, — заметил Сигурд Оли. — Либо его уже давно не использовали, либо специально испортили.
— Я тоже обдумывала, обязательно ли такой прибор связан с посольством, — вмешалась Элинборг. — Или он попал в Исландию каким-то другим путем.
— Кому могло потребоваться ввозить сюда контрабандой аппарат для прослушки русского производства? — ухмыльнулся Сигурд Оли.