— Ну, Пьеретта, возьми же свое рукоделие, девочка, — сказала Сильвия слащавым тоном, заметив, что та смотрит в карты полковника.
На людях она всегда прикидывалась очень ласковой к Пьеретте. Это подлое лицемерие возмущало честную бретоночку и внушало ей презрение к кузине. Пьеретта принесла свое рукоделие, но, вышивая, продолжала глядеть в карты Гуро. Полковник словно и не замечал сидящей подле него девочки. Сильвия наблюдала за ним, и безразличие это начинало казаться ей крайне подозрительным. Был такой момент в игре, когда старая дева объявила большой мизер в червях; в банке было много фишек и сверх того еще двадцать семь су. Явились Курнаны и Неро Старик Дефондриль — вечный следователь, за которым министерство юстиции никак не хотело признать достаточно юридических способностей для назначения его на должность судьи, бывший сторонник Тифенов, вот уже два месяца как тяготеющий к партии Винэ, — стоял у камина, спиной к огню, раздвинув фалды своего фрака, Он обозревал эту роскошную гостиную, где блистала мадемуазель де Шаржбеф, ибо казалось, что все это пурпурное убранство предназначено специально для того, чтобы оттенять прелести великолепной Батильды. Воцарилось молчание. Пьеретта смотрела, как разыгрывали мизер, а внимание Сильвии было поглощено важным ходом.
— Ходите так, — сказала Пьеретта полковнику, указывая на черви.
Полковник пошел с червей; черви разыгрывались между ним и Сильвией; он вынудил Сильвию сбросить туза, хотя у нее было еще пять маленьких карт той же масти.
— Этот ход не в счет. Пьеретта видела мои карты и посоветовала полковнику ходить с червей.
— Но, мадемуазель, — сказала Селеста, — полковник не мог не взять того, что вы сами ему отдавали.
Эта фраза вызвала улыбку у г-на Дефондриля, человека проницательного, которого в конце концов стала забавлять борьба интересов в Провене, где он играл роль Ригодена из комедии Пикара «Дом разыгрывается в лотерею».
— Зачем же полковнику упускать то, что само идет в руки? — поддакнул Курнан, не зная, о чем идет речь.
Сильвия бросила на мадемуазель Абер любезно-свирепый взгляд, как смотрят иногда друг на друга старые девы.
— Вы видели мои карты, Пьеретта, — сказала Сильвия, глядя в упор на двоюродную сестру.
— Нет, кузина.
— Я за всеми вами наблюдал и могу удостоверить, — сказал судья-археолог, — что малютка ни на кого, кроме полковника, не глядела.
— Ну, что вы! — воскликнул Гуро, придя в ужас. — Маленькие девочки ловко умеют кинуть взгляд исподтишка.
— А! — вырвалось у Сильвии.
— Конечно, — подхватил Гуро, — она могла нарочно заглянуть к вам в карты, чтобы подстроить вам каверзу. Правда, милочка?
— Нет, я не способна на это, — возразила честная бретонка. — Я постаралась бы тогда помочь кузине.
— Вы сами прекрасно знаете, что вы лгунья, но вы еще и глупы вдобавок, — сказала Сильвия. — Разве можно верить хоть единому вашему слову, после того что было нынче утром? Вы просто…
Но Пьеретта не захотела выслушивать того, что собиралась сказать ей двоюродная сестра. Предупреждая готовый излиться на нее поток брани, она поднялась и вышла, направившись в темноте в свою комнату.