Кто-то часто писал мелом прямо на ворсе этих рукавов трех- и четырехзначные номера. «Точно номера в очереди на получение похлебки в блокадном городе», - пронеслось у меня в голове. Секунд тридцать мы просто пялились друг на друга: я - высоко подняв брови; правая рука на полпути к ящику с фотоаппаратом, и он - голова втянута в плечи, дергающийся кадык, бегающий взгляд. И запах. Странный запах; так пахло бы в церкви, если бы десяток грузин пристроились там продавать специи для плова: ладан, зира, тмин, кориандр, сандал... Первым молчание нарушил этот ковер с ножками: - Мир вашему дому. - Его голос дрожал, но был исполнен отчаянной решимости. - Пусть обойдёт вас... - далее последовало слово, которое я не понял, а может, не расслышал. Вечерний посетитель сделал быстрый знак правой рукой - что-то среднее между рокерской «козой» и блатной распальцовкой - собрался с духом и выпалил: - Вы - искун? - Чего? - мои брови взлетели к потолку. - Ну... Вы... Это... Сыскатель? - Кхм... Я специалист по сыску, да... В числе всего прочего. Больше, правда, по сбору информации. А в чем проблема, уважаемый? - Я... - Он сглотнул и утер нос тыльной стороной ладони. - Помогите мне найти жену. - Чего?! Я что, сайт знакомств?! Такие услуги... - Нет. - Он терпеливо покачал головой. - Моя жена. Она пропала. - Ну, так обратились бы в милицию. С момента пропажи вашей жены уже прошло сорок восемь часов? - В мили... Куда? - на лице человека-ковра появилось жалобное выражение. «Псих, - подумал я. - Отправлю-ка я его к ментам, пусть там уже сами определяют, куда его дальше». - Я могу заплатить. - Да-да, конечно. Давайте мы с вами поступим так: вы сейчас присядете... Но тут он сделал шаг вперед и оказался возле стола. Странно: я мгновенно напрягся. Более того - я чуть не залез под стол! Непонятно почему, но этот тип вызвал во мне невообразимо мерзкое чувство, причем адресованное не ему, а какому-то до конца не понятному мне самому обстоятельству. Вроде как с террористом в самолете, когда боишься не столько его самого, сколько того, что самопальная бомба у него на брюхе может взорваться просто от того, что этот придурок икнет. Но он лишь протянул руку и положил на столешницу пару монет. Но каких монет! Тут стоит упомянуть, что в нумизматике я кое-что соображаю. Моя страсть - оккупационные рейхсмарки, хотя по части денег Восточной Европы я вообще дока, особенно что касается периода с IIX по начало XX веков. Узнаю я, если что, деньги китайские и арабские, хотя не факт, что точно идентифицирую. Но то, что лежало на моем столе сейчас, являло собой нечто совершенно уникальное. Во-первых, судя по весу и цвету это было золото, и я готов был поклясться, что монеты - именно золотые (уж в этом я что-то понимал). Во-вторых, поражало их явное несходство с любыми деньгами, что мне до этого приходилось видеть как в реальной жизни, так и на страницах каталогов. Размер - чуть меньше донышка стакана. На одной стороне отчеканено нечто вроде маяка: башня, на вершине которой горел огонь, на другой - худосочный профиль горбоносого старика с куцей козлиной бороденкой, зато в непомерных размеров чалме. Самое интересное, что монеты явно долгое время были в обращении: судя по потертостям и вмятинам, они прошли через тысячи рук. Я даже увидел вполне характерные царапины по краям - эти золотые кружочки не раз пробовали на зуб. Если это была подделка, то фальшивомонетчик был гением. «В конце концов, - подумал я, - отправить этого дурика к ментам мы всегда успеем. Вдруг у него еще такие монеты есть... Да и неплохо бы выяснить, где он их вообще взял». Вслух же я произнес: - Ага, ну да... Это меняет дело... Так где, говорите, вы видели свою супругу в последний раз? И как давно? - Недавно. - У психа задрожали губы, словно он собирался заплакать. - Совсем недавно... меньше часа назад. Я потерял ее... - внезапно его лицо исказилось от ужаса и изумления. - Не знаю! Я не знаю! Там был дом, серый дом, без знаков! Много машин и свет горел... Почему сегодня на улицах так много людей?! - к концу этой фразы он уже почти кричал. «Все, - подумал я, - сейчас кидаться начнет. Бешеный мужик, чисто бешеный». Но памятуя, что с буйными психопатами следует говорить мягким и успокаивающим тоном, я попытался воспроизвести таковой: - Да, действительно, много сегодня народу. - Я медленно опустился в кресло и закурил, стараясь не делать резких движений. - Просто... Ну, понимаете, день сегодня такой. Просто такой день... Странно, но после моих слов про «такой день» этот чудик немедленно успокоился. Его лицо обмякло, и он опять пробубнил: - Помогите мне найти жену. Это все, в конце концов, становилось смешным. Но я не смеялся: мне очень хотелось получить монеты, выложенные на стол этим типом, однако я пока не мог сообразить, как их присвоить. Вызвать «шестую бригаду»? А вдруг у него под этим ковром - турецкий дипломатический паспорт? Дальше что? Мошенничество, вымогательство, присвоение чужой собственности незаконным путем... до семи лет... не-не-не, не пойдет. Я вздохнул и решил действовать по наитию: - Вы можете хотя бы показать место, где пропала ваша супруга? Я так понимаю, это недалеко отсюда? - Могу. - Его голова снова затряслась вверх-вниз, будто этот тип проглотил пружину. - Конечно. Я покажу. Снег закончился. Ветер утих, и в редких разрывах туч время от времени появлялись тусклые, слепые от электрического зарева городские звезды. Ярко освещенные улицы были почти пусты: непогода загнала всех в квартиры. Машин тоже не было и только где-то в паре кварталов отсюда натужно ревели снегоочистители. Несмотря на то, что идти приходилось медленно, лавируя между сугробами и ожесточенно меся мокрую снежную кашу, я умудрялся получать от вынужденной прогулки некоторое удовольствие. Буря очистила воздух, вымыла город, и все вокруг, казалось, сияло мягким рождественским светом. Клянусь, время от времени до меня долетал даже запах еловой смолы и бенгальских огней. Зато мой спутник вел себя все менее и менее адекватно. Человек-ковер (хотя из-за башмаков я про себя называл его ходжой Насреддином) тихонько причитал, что-то бубнил себе под нос, иногда сбиваясь на монотонный речитатив, делал странные пассы руками и нарочито старался не смотреть вокруг (иногда просто закрывая глаза ориентируясь, похоже, по звуку моих шагов). Он постоянно дрожал, а один раз, когда в облаках появилась прореха, и в нее глянул тонкий серп Луны, громко взвизгнул и вцепился обеими руками в хлястик моего демисезонного пальто. Одним словом, псих вел себя так, как и полагалось психу. И все-таки... И все-таки я, почему-то, никак не мог убедить себя в том, что человек, нетвердой походкой семенящий рядом со мной - ненормальный. Мне пришло в голову, что при определенных обстоятельствах я сам мог бы вести себя похожим образом. Ну, например, забрось меня какие-нибудь пришельцы в год эдак 2100-й. Или... Додумать я не успел: человек-ковер резко остановился, споткнулся, схватился за столб, чтобы не упасть в снег и со странной обреченностью в голосе произнес: - Это здесь. Я остановился и принялся осматриваться по сторонам. Мы стояли на маленькой тихой улочке, даже, скорее, в переулке. Во всяком случае, домов выше трех этажей вокруг не было. Синяя табличка на старом двухэтажном доме гласила: «Кузнечная 16». По всему выходило, что мы даже ближе к моему офису, чем я думал - вся дорога заняла всего-то минут двадцать. - Здесь. Она пропала здесь. Я обернулся, а ее уже не было. - Мой странный спутник чуть не плакал. - Как мы ее найдем? Куда она ушла? Зачем? Я задумался. Вопрос был толковый: если предположить, что злосчастная супружница этого несчастного дурика действительно существовала в природе, то сейчас она могла находиться где угодно. Особенно если эти двое - два сапога пара. Вокруг не было ни души. Ярко горел фонарь, освещая сине-белую вывеску «Стоматология» и темные окна магазина напротив. В десятке шагов от нас стояла намертво завязшая в снегу ржавая зеленая «копейка». Никого и ничего необычного; тишь да благодать. «Ладно, - подумал я, - попробуем по классике». Я достал мобильный, набрал райотдлел и попросил к телефону «старшого». Менее чем через минуту душераздирающий бас Лысого - лейтенанта Лысенко Михаила Николаевича уже рвал мне мембрану динамика и ушные перепонки: - А-а-а-а, старик! Ну как, попал домой?! Гы-ы-ы-ы! А мы вот тоже в полной... - Здорово, ментяра. - Я ухмыльнулся. - Как тебе погодка? Мой старый знакомый (мент, коррумпированный как десять нефтяных министерств, но милейший человек и добрый семьянин) кратко высказался по поводу погоды. Он также сделал пару замечаний насчет городских коммунальных служб, предложив их работниками и управлению совершить различные непотребства друг с другом, а также с разнообразными рыбами, птицами и рептилиями - как вымершими, так и существующими поныне. Кратко охарактеризовал моральные качества водителей снегоуборочных машин. И, наконец, выразил серьезные сомнения в гетеросексуальности работников метеослужбы, которые, по его мнению, тоже были каким-то мистическим образом связанны с сегодняшним снежным апокалипсисом. - ...в душу мать! - закончил, наконец, Лысый свою тираду. - Ну а ты-то как? Чего хотел? - Да нормально я... Я чего звоню: к вам примерно час назад не привозили никого? Женщину? Лет... - я покосился на своего спутника, - Лет, так, тридцати-сорока? - Фамилия-имя-отчество? - Лысый тут же сменил тон на деловой. - Минутку... - Я повернулся к «ковру», который ошарашено изучал вывеску магазина и спросил: - Как зовут вашу ж