ну? И, желательно, год рождения назовите. Лучше бы я ничего не спрашивал. У этого ненормального глаза полезли на лоб. Он сумел выдавить только: - Зовут? Вы спрашиваете... имя?! ...после чего «ковер» просто сел в сугроб и, обхватив голову руками, принялся раскачиваться взад-вперед, тихонько подвывая. «Все круче и круче», - подумал я меланхолично, а в трубку сказал: - Не знаю я имени. Но, скорее всего, она необычно одета и ведет себя... не вполне адекватно. - А-а-а! - заорала трубка. - Так ты об этой идиотке?! Ты ее знаешь? Зашибись, старик! Забирай ее к черту! Это клиент явно не наш, а дуровоз по такой погоде приедет хорошо если к утру. Когда ее заберешь? - Хм... - Я опять взглянул на сидящего в сугробе мужчину и вздохнул. - Слушай, не в службу а в дружбу: пусть твои ребята подвезут ее ко мне. С меня коньяк. Я сейчас на Кузнечной, шестнадцатый номер. Здесь ваша подруга, похоже, и нашлась. Некоторое время трубка молчала. А потом лейтенант уже совсем другим тоном сказал: - Хорошо. Через минут десять жди машину. - Спасибо огромное! Документы... - Не нужно никаких документов. И подписывать ничего не надо. Просто забери ее к чертовой матери, а я забуду всю эту историю. Понял? - в голосе Лысенко появились металлические нотки. - И коньяка не надо. Ты чего? - не понял я. - Да мне не жалко... За услугу-то... - Не надо. - Голос лейтенанта стал совсем странным: напряженным и раздраженным; я никак не мог понять, что так на него повлияло. - И запомни, мелкий: в тех местах люди не появляются. Они там исчезают. - Что? Ты о чем? - удивленно спросил я, но в трубке уже монотонно ныли короткие гудки. ...Машина появилась минут через пятнадцать - бело-синий «уазик» с выключенной мигалкой на крыше. Водителя я узнал сразу: сержант Валентин Петровский, к которому за его странную способность абсолютно точно предсказывать погоду приклеилась кличка «Шаман». На нем был вполне гражданский пуховик и радужная растаманская шапочка. Шаман остановил машину рядом со мной и махнул рукой. - Привет, мелкий. Забирай свою посылку. - Спасибо, - буркнул я. - И хватит называть меня «мелким». Я каждую собаку в этом городе знаю. - Плохо знаешь. - Шаман улыбнулся, показав желтые прокуренные зубы. - Ну, бывай. Колеса «уазика» завертелись, выбросив целый фонтан мокрого снега, и машина на полной скорости скрылась за углом. На мгновение мне показалось, что Шаман сделал рукой странно знакомый жест: то ли рокерскую «козу», то ли блатные «пальцы», а потом я увидел стоявшую на дороге женщину. Ей было лет тридцать, и она была красивой. Очень красивой, как по мне: длинные черные волосы, большие темные глаза и очень правильные черты лица. А вот одета она была так, что я сразу понял: да, с моим психом они, как минимум, родственники. На женщине было нечто вроде широкого черного кимоно расшитого золотой нитью, а на ногах - совершенно невообразимые кожаные башмаки на такой толстенной подошве, что, казалось, она напялила на себя тапки с привязанными к ним шлакоблоками. И невероятное количество цепочек с медальонами на шее. Чем-то она напоминала хиппи, но не отечественного разлива, а какого-нибудь узбекского. Она увидела моего «коврика», он увидел ее. А в следующий момент они уже сжимали друг друга в объятиях. Он что-то шептал ей на ухо, она молчала и только быстро-быстро кивала головой. Наконец он поднял на меня взгляд. - Вы это сделали. Я благодарен вам. Вы наш спаситель. Возьмите. От чистого сердца. И пусть беды обходят ваш дом стороной. Я протянул руку, и он положил в нее пять золотых монет. Разных монет - мое сердце коллекционера сладко сжалось в радостном предвкушении. Кажется, я только что сорвал джек-пот. А они уже уходили - странная, невозможная пара, похоже, свалившаяся с луны: семеня и спотыкаясь, они добрались до угла дома №16 и, свернув за него, исчезли. И вот тут я сделал самую большую ошибку в своей жизни. Вместо того чтобы развернутся и уйти, я сделал пару неуверенных шагов вслед за этими двумя чудиками. Потом еще несколько. «Все-таки откуда они? - пронеслось у меня в голове. - Никогда не видел никого более странного. Да и далеко ли они уйдут? До первого мента? Эти двое умудрились заблудиться в центре города... Нет, странно все это, очень странно... Пройдусь-ка я за ними - буквально пару кварталов, не больше». Пара психов уже скрылась из виду, но их следы на снегу были видны очень четко. Но я думаю, что мог бы обойтись и без следов: в воздухе еще стоял этот невероятный коктейль из запахов: корица, ладан, сандал, кориандр... Я сунул руки в карманы и пошел туда, где скрылась странная парочка. За углом шестнадцатого дома оказался короткий узкий переулок, перегороженный серым забором из листовой стали. В заборе была распахнутая настежь калитка, а за калиткой - кособокие силуэты домов и темнота. Я решительно шагнул вперед и оказался в маленьком дворике, постепенно переходящем в пустырь, беспорядочно заставленный разноцветными гаражами. Снега здесь было просто валом, но под ногами извивалась хорошо утоптанная тропинка, по обе стороны от которой никаких следов не было. Когда гаражи остались позади, я почувствовал запах реки, сырой и холодный. «Ну да, впереди набережная. Но не проще было бы свернуть на первом перекрестке и дойти по нормально освещенной улице? Впрочем, может, они где-то тут живут...» Тропинка, тем временем, нырнула под низкую кирпичную арку, зажатую между старыми покосившимися домами. Я прислушался - и точно - откуда-то спереди доносился голос моего старого «коврового» знакомого. Похоже, он занимался любимым делом: бубнил себе под нос бессвязную монотонную мантру. Но теперь к нему присоединился еще один голос - женский. Я решительно пошел вперед, стараясь не шлепать по мокрому снегу слишком громко. Под аркой горела тусклая лампочка в грязном плафоне, не освещавшая ничего, кроме потемневшего от времени кирпича стен, на одной из которых кто-то сделал черной краской странную надпись: