— Тащи!
Трое шахтеров ухватились за веревку. Прошло еще несколько томительных минут. Наконец показалась взлохмаченная, вся в снегу голова Юрика. Мальчика обступили.
— Сыночек! — послышался в толпе материнский голос.
Юра виновато улыбался.
Освободившийся конец веревки снова бросили в трещину. Наступили тревожные минуты.
— Иду! — послышался глухой, словно из погреба, голос.
Выбравшись наверх, Кухтин развязал грудную обвязку, булинь, и громко произнес:
— Говоришь, Юрик, шапку потерял?
— Ага!
— Ничего! — Кухтин подошел ближе, по-отцовски обнял мальчика за худые плечи. — Могло быть и хуже…
Юра думал, что сейчас начнут его отчитывать, бранить за неосторожность. Но Кухтин только достал из кармана штормовых брюк шерстяной подшлемник и протянул оторопевшему Юрику.
— Бери, бери. — И подхватил рюкзак, давая этим понять, что пора в путь.
Колонна зашевелилась и, растянувшись на большое расстояние, снова двинулась по леднику. Узкая тропа поначалу шла на юго-запад, потом пересекла ледник и вышла к снежному выступу, имевшему форму куриной грудки.
— Ну что там, Леша? — окликнул Малеинова Кухтин. — Снег или лед?
Малеинов не раз ходил через Бечо и хорошо знал все подходы к перевалу, в том числе и Куриную грудку.
— Если хочешь знать, Витя, — ответил Малеинов, — ближе к ледовому выступу снег обычно держится до середины лета. Идти там легко, но, чтобы случайно не попасть в скрытую трещину, необходимо тщательно прощупывать наст ледорубом.
— Так это до середины лета, — заметил Кухтин. — А остальное время?
— В июле и даже в первой половине августа на Куриной грудке снег плотный, подъем не требует специальной подготовки… Только глядеть нужно в оба: идти внимательно, осторожно, плотно вбивать ботинок в снег.
— Если не ошибаюсь, сейчас уже середина августа, по-твоему, выходит, что на Куриной грудке лежит снег?
— Трудно сказать. Год на год не похож. Сейчас, думаю, снег давно сошел и там сплошной лед.
Разговор продолжался бы, если бы Алексей не увидел из-за поворота крутой ледовый гребень. Озаренный солнцем, он был хорошо виден всем. Какая-то женщина остановилась и воскликнула:
— Так это и есть Куриная грудка?
Остановилась вся колонна. Люди с ужасом смотрели на ледяной выступ.
— Ничего не скажешь! — вырывается из уст Кочергина, седого шустрого старика в длинном дождевике поверх теплой куртки, застегнутой на все пуговицы. — Если сорвешься, то и костей не соберешь.
— Ну зачем вы так, — с укором заметил молодой крепильщик с лыжной палкой в руке.
Зябко поеживаясь, Кочергин заморгал глазами и, видно, что-то хотел сказать в ответ, но, услышав вблизи голос Одноблюдова, словно ужаленный, подскочил:
— А как вы думаете, Юрий Васильевич, — спросил он, — под силу нам взобраться на этот утес?
— Если бы не под силу, то и не тащили бы вас сюда.
Бледный и растерянный, стоял перед ним старик, хотя и делал усилие, чтобы овладеть собой.
— А вы не волнуйтесь, товарищ Кочергин, — успокаивал его Одноблюдов. — Куриная грудка только издали кажется страшной. А начнете подниматься, и ничего, пройти вполне можно. Пока вы передохнете, проложим для вас тропу, навесим перила. Все будет хорошо, вот увидите.
— Дай бог, чтобы все было так, как вы говорите, — прошептал старик.
Подошел Малеинов.
— А где вся группа? — поправляя сползшие на лоб дымчатые очки, спросил Одноблюдов.
— Тянутся по леднику, — показал рукой Малеинов.
Длинной цепочкой по леднику двигались люди. Одни шли в связках, другие без веревок. Если попадались ледяные глыбы или глубокие трещины, их обходили со всеми предосторожностями.
— Молодцы, идут осмотрительно… Сделаем здесь привал.
Малеинов, сбросив с плеч рюкзак, улыбнулся:
— Я так и знал.
Одноблюдов внимательно посмотрел на ледник.
— Пока все подойдут, мы на Куриной грудке проложим трассу. Вот только трудновато нам будет выкручиваться без кошек.
— А что поделаешь? Давай не будем терять времени, займемся ледовыми ступеньками и навеской перил.
— Об этом и хотел я сказать тебе, Алексей. — Одноблюдов еще раз осмотрел ледовый склон и тяжело выдохнул. — Начнем с тебя, как с самого опытного альпиниста… Не будешь возражать?
— Ты что!
На Куриной грудке лед был твердый и гладкий, как алмаз. Быстро сориентировавшись, Малеинов выбрался на ледовый склон. Снизу была хорошо видна его сухая, подвижная, на первый взгляд совсем не богатырская фигура. Вот он примостился на склоне и стал размечать, а потом вырубать одну за другой ступеньки. Куски льда разлетались веером. Они секли лицо, залетали под капюшон штормовки и даже прилипали к толстым стеклам выпуклых очков. Алексей отфыркивался, переходил на вырубленную ступеньку и делал следующую. Ступеньки у него шли зигзагами. Чтобы было удобней менять направление подъема, он вырубал на поворотах «лоханки» — большие ступени для обеих ног.