— Помощь нужна? — Семён задумчиво уставился на колесо, видимо, пытался понять, что там могло померещиться, если вся шина в снегу и грязи.
— Нет. Всё нормально. Говорю же, показалось, — ответил я и небрежно махнул рукой.
Про себя подумал: вали уже, мужик, куда шёл, у меня там студенты сейчас угомонятся, и всё. Сгорел один шанс.
И вот ровно в тот момент, когда я об этом подумал, мой взгляд остановился на лямках, которые шли у мужика через плечи. И на рюкзаке. На огромном рюкзаке, край которого возвышался над его макушкой. Да ладно… Тоже турист?
— А там что? — Семён с широченной, наисчастливейшей улыбкой кивнул в сторону автобуса.
Я проследил за его взглядом. Вряд ли гражданина интересовал сам транспорт, возле которого мы стояли. Речь, видимо, о криках, ругани и шуме-гаме, который доносился из-за колымаги, по недоразумению названной автобусом. Кстати, скандал явно шёл на убыль. Видимо, комсомольская совесть оказалась сильнее личных разборок. Ну, круто, конечно. Сейчас они там угомонятся и придут задавать вопросы мне.
В принципе, я готов. Но смысл мероприятия был в том, что вопросы — цена за удачно реализованную возможность с автобусом. А теперь, получается, поимеют меня морально ни за грош. Да ещё вдруг придёт в голову Дятлову оставить провокатора Замирякина в Ивделе, чтоб больше не путал общественное с личным.
— Там ругаются, — я объяснил Семёну очевидное и пожал плечами. Мол, зачем спрашивать, если и так понятно.
— А-а-а-а-а… — Золотарев продолжал улыбаться.
Это, честно говоря, слегка нервировало и настораживало. Я вообще не понимаю, откуда здесь столько жизнерадостных людей. Ненормально жизнерадостных. Чего они все скалятся, как умалишённые?
— Так ты, значит, в группе Дятлова. Отлично. Я тоже, — сообщил Семён и весело подмигнул.
Я чисто машинально оглянулся. Думал, за спиной кто-то стоит, и вот этому человеку Золотарёв моргает. Но нет, никого там не было. Значит, его кривляние предназначалось мне.
— Подожди, как в группе Дятлова? — в следующую секунду сообразил я. — Ты же… Ну…
Я немного округлил глаза, многозначительно уставившись на усы Семёна. Это был откровенный намёк: мужик, очнись, какая группа? Какие горы? Тебе сорок лет в обед. Куда ты собрался?
— А-а-а-а-а… Ну, да, — туманно протянул Золотарёв.
Что «а-а-а-а-а»? Что «ну, да»? Однако уточнить я не успел, так как из-за автобуса выбежал взъерошенный Дятлов.
Всё… Как говорил один известный персонаж: сейчас меня будет бить, возможно, ногами.
— Костя, ё-моё! — Дятлов подскочил ко мне, положил руку на моё плечо, а потом согнулся пополам, прижав вторую конечность к животу. Дышал Игорь часто, словно бежал долго, далеко и быстро.
— Ну, ты дал, конечно. Нет, я понимаю твоё возмущение. Мы тебя сначала песочили, смеялись. Упрекали в поведении, недостойном комсомольца. А сами… Ну, кто ж знал. Зина уже сказала, что она действительно разговаривала с Тибо. Признала, что это было неправильно. Нельзя за спиной о товарищах плохо отзываться. Конечно, нельзя! Тем более… Там такая сложная история со всех сторон… — Игорь махнул рукой, намекая, что вся приключившаяся ситуация, собственно говоря, вполне ожидаема.
Я стоял молча, слушал его и думал. Интересно… В моём понимании после скандала Дятлов должен вести себя немного иначе.
В любом случае разобрались бы студенты быстро. Это понятно. Пару раз в морду дали друг другу и успокоились бы. Следом, само собой, выяснилось бы, что всё случилось не так, как я рассказал.
Дальше варианта два. Либо туристы придут к мнению, что мной ситуация была понятна неверно, либо им станет очевидно, что я — балабол. Второе — более вероятно.
Потому как ни Зина, ни Коля никого, само собой, не обсирали. Эту часть я как раз сочинил. Но для меня последствия не имели бы значения, потому что я успел бы испортить этот дурацкий автобус.
Однако столь миролюбивое появление Дятлова говорит о том, что Зина на пару с Тибо оправдываться и доказывать свою невиновность не стали. Так, что ли?
— О… А это кто? — Дятлов, наконец, заметил усатого товарища с рюкзаком.
— Семён. Золотарёв, — мой новый знакомец резво шагнул вперёд и протянул Игорю руку. — Я так понимаю, ты и есть Дятлов? А меня к вам прислали на замену Биенко. Жду вас тут со вчерашнего дня. Добирался, что называется, на перекладных.
Вот тут мы с Дятловым уставились на мужика с одинаковым подозрением. Чего-то он нам ерунду сейчас лепит.
— Как на замену? Как со вчера? — поинтересовался Игорь. — Про Биенко только вчера и стало известно. Откуда тебя могли на замену отправить?
— Это вам стало известно вчера. А бумаги на отзыв его разрешения ещё пару дней назад оформили в Свердловске. Я должен, вообще-то, сейчас с Согриным быть. С его группой. Но мне предложили к тебе. У Согрина маршрут на пятнадцать дней. У тебя — на десять. Твой для меня удобнее. Я почему в поход-то иду. Опыт у меня есть. Большой. Я, если что, фронтовик, окончил Минский институт физкультуры, работал учителем. В пятьдесят четвёртом получил второй разряд по горному туризму. Руководил походом по Закарпатью, имею опыт трёх зимних и четырнадцати летних экспедиций. В данный момент инструктирую туристов на Коуровской базе…
Я слушал Золотарёва, испытывая сильное желание чисто по-детски закатить глаза, высунуть язык и сказать: бе-бе-бе… Просто… Ну твою мать! Ты посмотри, какой герой нарисовался. И жнец, и чтец, и на дуде игрец… Вот только что туристический нимб над башкой у него не светится. Сейчас прямо заплачу от восторга. И главное, на дядькино место претендует, то бишь на моё!
— Ух ты… — Дятлов покачал головой. — Характеристика, конечно, отменная. Да и Согрина я хорошо знаю. Если он тебя готов был в группу взять, это о многом говорит.
— Да. Не люблю хвалиться, но так и есть, — Золотарёв продолжал улыбаться, словно общение со мной и Дятловым доставляло ему неописуемый восторг. — Тут, понимаешь, какое дело: мне надо выполнить норму мастера спорта по туризму. А с твоей группой как раз самое то.
— Понимаю, — Игорь кивнул соглашаясь. — Просто мы на место Биенко вот, Константина взяли…
— Ого… Какой шустрый Константин. Интересно только, что о нём вроде в Свердловске не знают. А члены группы должны быть закреплены. Ты же в курсе, Игорь, — сказал Золотарев и перевёл взгляд на меня.
И вот, глядя на его фонтанирующую счастьем улыбку, я вдруг с удивлением осознал: а глазки-то у Семёна не улыбаются. Глазки-то у нас смотрят цепко, оценивающе. Может, конечно, дело в том, что я вроде конкурента для Золотарёва. А может, в чём-то другом…
— Ребят, ну, скоро вы там⁈ Грузиться надо, — из-за автобуса выглянул Дорошенко.
Рожа у Юрика была слегка помятая, но в целом уже спокойная. Видимо, вся злоба сошла на нет. А потом дурик меня вообще сильно удивил. Он в два шага оказался рядом со мной, схватил мою руку и энергично потряс её несколько раз.
— Ты это… Извини, Константин, что я о тебе плохо думал. Оказывается, ошибался. Ты, получается, парень честный, открытый. Сказал всю правду, как есть, хотя мог промолчать. И хорошо, что так сделал. Мы все выяснили. И Тибо тоже теперь понял свою неправоту. Имей в виду, если что, мы с тобой товарищи. Уважаю людей, которые за правду и справедливость.
Я еле сдержался, чтоб не поинтересоваться у Дорошенко, не идиот ли он. Нет, то, что Николай и Зина не уличили меня во вранье, это, конечно, спасибо. Может, подумали, что я ослышался. Хотя бредовая версия. Тем более, уж Зина точно знает, при каких обстоятельствах она мне про эти дурацкие кроки говорила. Если Тибо может сомневаться, что я брехливый мудак, то уж девчонка точно нет.
Но Дорошенко, конечно, тот ещё тип. Точно дурик. Сначала в драку кидался, поверив безоговорочно левому человеку. А если рассудить здраво, да мало ли что я говорил. Зато теперь в святой уверенности пребывает, что с моей стороны это была борьба за правду и честные отношения.
— Ты кто такой? — Юрик с интересом уставился на Семена. Потом, практически сразу, не дожидаясь ответа, переключился обратно на Дятлова. — И что вы тут прячетесь, не пойму? Вещи грузить надо. Девчонки побежали на вокзал. Сказали, сейчас вернуться.
— Это — Семён, — Игорь кивнул в сторону туристического супермена. — Его вместо Славки прислали. Он из группы Согрина.