— Ночуем здесь. На маршрут выдвигаемся утром, — коротко бросил Игорь.
— Что за ерунда? — встрял Золотарёв.
Ну а как же, он просто не может, видимо, не вставить свои пять копеек в любой разговор.
— Так надо, — многозначительно, но совершенно непонятно ответил Дятлов. — Разбирайте вещи, пошли заселяться. Для нас нет транспорта. На лыжах идти поздно. Скоро стемнеет.
— Как это нет? — искренне удивился Рустэм.
— Вот так. На сегодня машины нет, — раздражённо ответил Дятлов.
А потом схватил два рюкзака и решительным шагом направился к невысокому облезлому зданию с вывеской «Дом колхозника».
Глава 14
О песнях и переживаниях
— Не понял… А гостиница где?
Я покрутил головой, пытаясь сообразить, почему Дятлов упомянул отель в советском варианте, а сам пошёл к какому-то сельскому клубу. Хотя, мне кажется, и на сельский клуб это здание не тянуло. Просто какая-то изба. И когда я использую слово «изба», то вовсе не хочу блеснуть знаниями синонимов слова «жилище». Потому что это и правда была самая настоящая изба, только чуть больше стандартного деревенского дома. Сложенная из брёвен, с тремя мутными окнами по фасаду, с крыльцом в несколько ступенек и козырьком в виде крыши скворечника.
— Замирякин, ну, ты и шутник! — Кривонищенко хохотнул, а затем отвёл назад руку, собираясь хлопнуть меня по спине.
Тем самым он, видимо, планировал продемонстрировать признание моего чувства юмора. Но в последнюю секунду передумал и грабельку свою быстро убрал. Наверное, вспомнил предупреждения про перспективу отхватить люлей.
— Вот же гостиница, — Жорик ткнул пальцем в тот самый «Дом колхозника», где за дверью скрылся Дятлов.
Я с недоверием посмотрел на Кривонищенко. Глумится? Мстит мне за недавний разговор?
Однако все дятловцы с рюкзаками наперевес и мешками в руках потянулись к крылечку избы. Судя по коллективной миграции студентов, ни черта это не шуточки.
— Ну, да… — я покачал головой, тяжело вздохнул, окинув взглядом место предстоящей ночёвки. — Хилтон, конечно, мы не ждали, но на такое «счастье» тоже не рассчитывали… Впрочем, лучше уж здесь, чем на очередном вокзале…
Так как все мои товарищи уже вошли внутрь, мне тоже пришлось двинуться в сторону «Дома колхозника». Названия, конечно, в Союзе были говорящие. Без громкого пафоса, конкретные. Дом? Дом. Колхозника? А то! Всё соответствовало заявленному.
Реальность, ожидавшая меня внутри, оказалась ещё хуже. Общий номер, четыре кровати, отбитая раковина с ящиком для воды. Про туалет спрашивать не стал, в номере его, очевидно, нет. Значит, искать придётся либо по закоулкам «гостиницы», либо… Чует моё сердце, торчит где-то на улице неизменная деревянная коробчонка, заваленная снегом по самую крышу.
Недолго думая, кинул рюкзак на одну из кроватей, подальше от дверей и не возле окна. Щели везде такие, что под утро наверняка замёрзнем. Ради интереса посмотрел на своих товарищей. Студенты радостно суетились, что-то доставали из рюкзаков. Позавидовать можно их душевной простоте… Этим по фигу, есть туалет, нет туалета, главное — в дружной комсомольской компании.
Надеюсь, им не придёт в голову на ночь глядя и тут дружно песни завывать. Я этих песен в дороге уже так наслушался, что бардовские концерты долго будут вызывать у меня нервный тик. Особенно благодаря Золотарёву. Он в каждом куплете и в каждом припеве, то «эх!», то «ух!» орал как ненормальный.
Я повернулся к девчонкам, собираясь предложить помощь и донести их вещи до женского номера, но с удивлением заметил, что Люда с Зиной подтащили свои рюкзаки к койке возле мутного окошка.
— Не понял, а вы что, тут спать собираетесь? — удивился я.
Просто нас как бы вместе с Юдиным, который никак не определится, что у него болит и болит ли вообще, сейчас одиннадцать человек. Из которых две девочки. Мне казалось, как минимум женский пол должны поселить отдельно. Ну а по-хорошему, нам вообще три комнаты нужны.
— Конечно, тут и собираемся… — хмыкнула Людочка и повела глазками в сторону.
Мои слова о ночёвке, похоже, запали ей в душу. Знаю эти взгляды «в угол, на нос, на предмет». То есть Блинов Блиновым, а флирт никто не отменял. Бедный Тибо. Угораздило его с этой заразой связаться.
— А что, кто-то против? — с вызовом поинтересовалась Зина.
Причём поинтересовалась у стеночки, на которую в этот момент смотрела. Она, даже задавая вопрос, не повернулась ко мне. Игнор, видимо, продолжается. Ответить Зине я не успел. Жаль. Только собрался выдать что-то саркастически-остроумное, как в комнату вошёл хмурый Дятлов. Вид у руководителя группы был такой, будто ему пару минут назад сообщили, что Советский Союз в космос нескоро полетит. Прямо сильно угрюмый вид.