И в тот же день (1 марта) нас забросили в эпицентр событий к останцу на водораздельном гребне рек Лозьвы и Ауспии. — Это место впоследствии «окрестили», как «Перевал Дятлова», хотя это не перевал в классическом его понимании.
С нами летел прокурор из Свердловска Л.Н.Иванов. Как он оказался здесь, вспоминал Лев Никитич много позже.
«Неладное я почувствовал с того момента, когда зашёл в кабинет прокурора области и получил приглашение сесть. Садиться, при обычных посещениях у прокурора области, у нас не было принято по той простой причине, что в кабинете задерживаться не приходилось — среди 60 человек областного аппарата ежедневно было много желающих попасть на приём лично к прокурору области.
На сборы мне было дано 30 минут. Новые валенки, шапка — ушанка и такой же новенький полушубок тут же в кабинете прокурора области мне вручил начальник АХО, а ещё через 30 минут я сидел в самолёте, который через несколько часов доставил меня спецрейсом в г. Ивдель».
Так мы оказались в вертолёте вместе с представителем областной прокуратуры. Об этом вспоминает Типикин.
«Во время полета на перевал 01.03.1959 познакомились с прокурором Л.Н.Ивановым. Время полёта прошло в разговорах незаметно. Обсуждаемая тема, понятное дело, была одна.
Какой груз перевозили этим рейсом, я не обратил внимание. И вообще, был ли груз? Вот то, что везли продукты, это точно. Вечером они уже были в употреблении. Насколько я помню, мы ничего в вертолет не загружали».
Вертолёт встречали ребята из группы Слобцова и незнакомые люди, которые никак не представлялись. Большинство из них улетели обратным рейсом на нашем вертолёте. Обратил внимание, что под останцем лежит огромный сверток брезента, который ребята загрузили в вертолет. Оказалось, что это была палатка Дятлова. Это меня очень удивило. Всего прошло два дня с момента обнаружения палатки. Хоть я тогда мало что понимал в следственных делах, но по моим понятиям, коль с нами прилетел прокурор, то он должен осмотреть место происшествия, составить протокол, сфотографировать. Говоря профессиональным языком, провести следственные действия. Непонят-но было, кто мог дать такое скоропостижное и безграмотное указание.
Много позже я узнал, что до Иванова там побывали представители прокуратуры Ивделя. Как вспоминал Миша Шаравин (он первым обнаружил палатку Дятлова), они осмотрели содержимое палатки и никаких записей не делали. Видимо в снегу, на морозе и ветре это было делать очень неуютно прибывшим следователям, да ещё в городской одежде. А в Ивделе, в тепле можно это сделать в комфортных условиях. Скорее всего, именно эти люди и улетели обратным рейсом на нашем вертолёте вместе с палаткой.
Обратил внимание, что под останцем рядом с палаткой лежит ещё два свёртка похожих на спальный мешок. Догадка полоснула по сердцу. До прилёта к останцу мы были информированы только о найденной палатке. А эти свертки мне напомнили печальные случаи из альпинистской практики, когда так же в спальные мешки упаковывали погибших для транспортировки. Мой немой вопрос понял Боря Слобцов и с трудом выдавил.
— Вчера обнаружили Колмогорову и Дятлова и подняли сюда.
Вид у ребят его группы был усталый и подавленный. Мрачно стояли на морозе и ветру. Лопасти вертолёта, как огромный вентилятор, продолжали вертеться. Уже не один день они в экстремальных условиях занимались поиском. А тут, обнаружили замёрзших своих друзей. Молодых ребят, впервые столкнувшихся с такой трагедией, повергло в шоковое состояние. По своему опыту понимал, какую непосильную работу они вчера выполнили, вытаскивая тела из долины на гребень хребта, преодолевая глубокий снег, кустарники и камни. И все это на морозе и ветру столь малочисленной группой.