Они очутились у подножья пологой необъятной сопки.
— Куда же теперь? — Он взглянул на нее и тут же отвел глаза.
— Вон, где вершина и, видите, одинокое дерево возле? Туда…
— Но там одни камни!
— Увидите…
Серые камни громоздились один на другой. Лишь изредка мелькали между ними зеленые клочья мха и мелких сиреневых цветов — словно кто-то развесил над мхом фонарики.
Александр Ильич шел первым по крутому склону, протянув Вале руку. Она чувствовала, как бережно поддерживает ее эта сильная рука, и радостно было необычное чувство защищенности. Так хотелось, чтобы дорога не кончалась! Но вот они у цели…
Валя смотрела на дальний, видимый отсюда берег. Там неширокой, густо-синей полосой лег не то дым, не то туман, отрезав подножия сопок. И сопки повисли в небе сизой тучей, словно бы угрожая издали этому миру света и тишины.
Александр Ильич тронул ветку лиственницы над головой, и она брызнула на него дождем спелых прозрачных капель. Он невольно вздрогнул. Все в нем было обострено до предела. Ему казалось, что сейчас он мог бы услышать шелест звезд, рост травы, невидимый ход косяка рыб под спокойной гладью моря, парящий полет чаек…
— Скажи, о чем ты думаешь?
Ее голос и нежданное, как подарок, «ты» почти испугали его. Он затаил дыхание и не ответил, смутно чувствуя, что любое слово — ничто перед тем, что должно случиться…
…Возвращались они уже в поздних сумерках и другим путем. «Так ближе», — сказала Валя.
Берег кончился возле черной скалы, далеко врезавшейся в море. Дикая сила осенних штормов пробила гроты в ее подножье, изрешетила склоны пещерами, где жили птицы.
Отсюда им пришлось подниматься вверх, к городу. Среди высоких древних валунов они остановились. Камни успели намертво срастись неровными ребрами в бархатной шкуре из мха и лишайника.
Белая ночь окутала сопку ворожбою негаснущего света. Здесь уже не цвели рододендроны, но жили другие, более скромные цветы. Ночь сумела сделать и их прекрасными. Желтые чашечки калужницы у ручья, сбегавшего в море, мелкие фиалки, еще какие-то белые и розовые соцветья, которых днем и не разглядеть в траве. Каждый клочок этой вечно холодной земли цвел по-своему, на минуту забыв о долгой зиме. Струи тумана сплетались в ночное непрочное кружево, превращая мир вокруг них в сказочную страну.
Он мягко притянул ее к себе одной рукой, другой взял ее ладони и прижал к губам, согревая дыханием озябшие пальцы. Все случайное ушло, осталось только одно никем не измеренное, мгновенное и вечное счастье любви!
Перед ними за последним поворотом тропинки раскинулся город. В дымке вечернего тумана огни его напоминали приземлившийся звездный рой. Город казался большим и прекрасным. Таким, каким он станет завтра…
Коротко об авторе и о книге
«…Сегодня я пришел к выводу, что перевал такой может возникнуть однажды в любом деле и человек должен будет его покорить — нет у него другого пути…» — так говорит архитектор Александр Ильич Ремезов — главный герой новой повести Ольги Гуссаковской «Перевал Подумай».
Ольга Николаевна Гуссаковская — выпускница Костромского педагогического института, приехала на Крайний Северо-Восток в 1955 году. Работала преподавателем истории в Дебинском медучилище, затем в областной молодежной газете «Магаданский Комсомолец», редактором Магаданского книжного издательства. В 1966 году она окончила Высшие литературный курсы при Московском литературном институте имени А. М. Горького.
С 1963 года О. Гуссаковская — член Союза писателей СССР.
Имя писательницы уже хорошо знакомо читателю, В 1960 тоду в Магаданском книжном издательстве вышла ее первая книга — «Дорогой приключений», а через три года — повесть «Ищу страну Синегорию». Повесть принесла автору широкую известность, в 1965 году она увидела свет в издательстве «Молодая гвардия». Затем последовали новые книги О. H. Гуссаковской: «О чем разговаривают рыбы» (Магадан, 1966), «Вечер первого снега» (1960) и «Повесть о последней ненайденной земле» (1970), вышедшие в Москве, в издательствах «Советская Россия» и «Детская литература».
И вот — «Перевал Подумай». О чем эта повесть? О городе Синегорске, выросшем на суровой северной земле, о его людях, обживающих трудный и неподатливый край, о мечте, о дружбе и любви.
С незапамятных времен каждое новое поколение людей, представляя себе будущее, создавало в своем воображении либо «город солнца», о котором мечтал итальянец Т. Кампанелла, либо «города-сады», что виделись англичанину Э. Говарду, либо «лучезарные города», какими проектировал их француз Ле Корбюзье.