Николас Эванс
Перевал
Я глубоко признателен за доброту, внимание и помощь в моих исследованиях следующим людям: Чарльзу Фишеру, Гленис Карл, Блейн Янг, Брюсу Гейссу, Александре Элдридж, Бак и Мэри Брэннеманам, Дэйзи Монфор, Эндрю Мартину-Смиту, Джилл Моррисон, Дэннис Уилсон, Саре Пол, Барбаре Теру, Дагу Хейвс-Дейвису, Дэну Плетчеру, Тому Рою, Элизабет Пауэрс, Саре Уолш, Джейку Крейлику, Джеффу Зиллей, Гэрри Дэйлу, Роджеру Сиволду, Рику Бренцеллу, Сэнди Мендельсон, Деборе Йенсен, Соне Рапопорт, Ричарду Барону, Пэт Такер и Брюсу Вайде, Фреду и Мэри Дэйвис, Джорджу Андерсону.
Я также благодарен за поддержку в некоторых ключевых моментах Ронни Бергеру, Рахель Харви, Элизабет Дэйвис, Гордону Стивенсу, Ларри Финлею, Карадок Кинг, Салли Гаминара, Кароль Барон и Шарлотте Эванс.
Николас Эванс
Николас Эванс — автор известных бестселлеров, в том числе нашумевшего романа «Шепот лошадей», который был продан тиражом более десяти миллионов экземпляров и переведен на тридцать шесть языков мира. Писатель живет и работает в Лондоне.
Десять лет спустя после феноменального успеха бестселлера «Шепот лошадей» Николас Эванс создает не менее успешный эпический триллер «Перевал» («The Divide»).
Мастер повествования, Николас Эванс рассказывает в своем новом романе необычную историю о непреодолимых желаниях, надеждах и страстях, которые соединяют и разделяют человеческие судьбы. От улиц Нью-Йорка до обескураживающего великолепия Роки-Маунтин, ранчо в Монтане и солнечного Санта-Фе читатель следует за автором, который показывает расколовшуюся семью в ее борьбе за утраченное счастье.
Посвящается Шарлотте
Лишь после того как все сущее на Земле обрело жизнь, Создатель приступил к сотворению мужчины и женщины. Их тела задуманы так, что они могут познать плоть друг друга, но не душу. Ведь только будучи разделенными, они способны найти свой истинный путь.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава первая
Они поднялись еще до наступления рассвета, когда безлунное небо было усыпано звездами. На холодном ветру их выдох тут же превращался в облачко пара, а подмерзший гравий на стоянке у мотеля громко поскрипывал под ботинками. Старый фургон оказался единственным транспортным средством на паркинге. Люк машины и навес фургона были покрыты морозным инеем. Мальчик поместил лыжи наверх, а его отец в это время открыл фургон, чтобы уложить вещи и убрать с «дворников» газетную бумагу. Она замерзла на холоде и, когда он скомкал ее, растрескалась, словно стекло. Перед тем как сесть в машину, они задержались на мгновение, вслушиваясь в тишину и глядя на запад, туда, где виднелись горы, слабо очерченные в холодном свете звезд.
Маленький городок все еще был погружен в сон. Они тихо и медленно ехали вдоль главной улицы на север мимо зала судебных заседаний и заправки, а потом мимо старого кинотеатра. Иногда их фургон попадал в островки неясного света от уличных фонарей, и тогда отражение машины скользило по затемненным витринам магазинов. Единственным свидетелем их отъезда стал серый пес, повстречавшийся им на окраине города. Он стоял с опущенной головой и наблюдал за машиной. Его глаза в свете фар казались неестественно зелеными, словно у привидения.
На дворе был последний день марта. Слой рыхлого снега грязной полосой лежал вдоль обочины. За день до этого, направляясь на запад через равнины, они увидели первую зелень, робко пробивающуюся сквозь посеребренную морозом сухую, прошлогоднюю траву. Незадолго до захода солнца отец предложил прогуляться. Выйдя из мотеля, они побрели вдоль дороги и неожиданно услышали жаворонка, который своим пением словно возвещал, что зима ушла навсегда. Но за холмистой полоской земли, за Скалистыми горами и стеной древнего известняка, тянувшейся сотни миль, все было укрыто белым покрывалом. Отец мальчика заметил, что наверняка им удастся увидеть не тронутый весенним солнцем снег.
Проехав по шоссе около мили, они свернули влево. Дорога от поворота шла прямо еще миль двадцать. В пути они успели заметить оленя и койота, а когда шоссе закончилось, плавно перейдя в дорогу, покрытую гравием, то из леса прямо на их машину вылетела большая сова. Будто желая поближе рассмотреть непрошеных гостей, птица на мгновение задержалась в лучах света от автомобильных фар и отлетела в сторону. Все это время горы становились величественнее, а цвет их менялся от черного до пронзительно-синего. Наконец горы, казалось, расступились, и они продолжили путь по петляющему дорожному коридору, по обе стороны которого на тысячи футов выстроились голые тополя, ивы и сосны. Подтаявший снег небольшими пятнами белел между деревьями.