Словно эхо его мыслей, Вашти спросил:
— Думаешь, мы пройдем?
— Пройдем. Если хочешь жить, придется пройти.
Чтобы подать пример, Кейх начал взбираться по склону. Старые пальцы ныли, а колени тряслись от слабости. Но ведь он обещал… да нет, дело не в обещании. Кабы не Вашти, маг остался бы с хозяином и разделил его судьбу. Довести парня до своих — самое меньшее, чем можно расплатиться за жизнь.
Но и эти мысли вскоре покинули Кейха. Остались луна, сопение юноши да еще участок склона перед глазами. Нужно удержаться. Здесь. Сейчас. А что будет потом, он подумает после.
Прищуренное око месяца опустилось совсем низко — и пятна мрака стали густыми и плотными. Почти осязаемыми. Взобравшись на очередной гребень, маг остановился.
— Пригнись! — приказал он спутнику.
Он сам прижался грудью к камням, всматриваясь в чересполосицу света и теней. Кости ныли тупой гложущей болью.
— Мы не пойдем дальше? — услышал он голос юноши. Маг отмахнулся.
— Видишь? — он указал на склон, с которого они начали подъем.
— Нет.
— Вон там… скала, похожая на горбуна. Под ней.
Вашти неразборчиво зашипел. Кейху послышались его собственные ругательства.
Около полудюжины — точнее в темноте не скажешь. Бесшумные тени, часть передвигалась по дороге, а часть — по склону над ней. Как же быстро они идут! Сердце противно екнуло. Точно это и не люди вовсе.
— Кто это? — тихо спросил парень.
— Горцы. Верно, устали от магов не меньше мятежников… — Кейх помолчал. — Они знают горы лучше, чем своих женщин. И, уж конечно, умеют читать следы.
— Что будем делать?
Маг прикинул расстояние на глаз.
— Они в трех… нет, четырех часах подъема. И нам помогали чары, а эти карабкаются сами. Пара часов у нас есть.
— Думаешь, хватит?
Маг пожал плечами.
— Я ничего не думаю. Но луна скоро скроется, а в темноте мы далеко не уйдем. Нужно искать укрытие.
«Сердце лопнет, если я встану», — подумал Кейх. Он бросил взгляд на мальчика. Лоб юноши покрылся испариной. Глаза у парня бегали, ища врагов в каждой тени.
— Пойдем, — проворчал маг.
Сжав зубы, он вновь поднялся на ноги.
Он не сразу понял, что очнулся: боль сопровождала Вашти во сне и осталась наяву. Наверное, так чувствует себя распятый на дыбе. Хуже всего пришлось плечам и рукам, однако и ноги, и спина также немилосердно ныли. Боги, как же страдает старик? Ведь он не только слабее и старше, но и щедро тратил чары…
Юноша открыл глаза. Кейх сидел, привалившись спиной к скале. В свете дня было видно, как грязна и истрепана его одежда, пегая щетина расчертила впалые щеки разводами. Доверенный слуга. Бывший солдат. Теперь же — беглец.
В первый день пути Вашти сказал старику:
— Послушай, я тебя задерживаю.
Маг хмыкнул, но не замедлил шага.
— И что ты предлагаешь? — наконец, спросил он. — Отрастить еще пару ног? Ты не потянешь, тут нужно крепкое седалище.
— Но ты можешь идти без меня. Нет, послушай!.. — юноша едва поспевал за стариком. — Меня не учили… Я не маг, мне ничего не грозит!
— Когда попадешься псам, тебя повесят за шею, а не за Дар, — отрезал Кейх. Больше они к этому не возвращались.
Юноша пошевелился.
— Горазд же ты спать, — сразу заворчал старик.
«Любезен, как всегда», — подумал Вашти. Но вслух спросил:
— Сколько времени?
— Вечереет. Час назад показалась луна, — Кейх кивнул на тряпицу, поверх которой лежала выпотрошенная и зажаренная до корочки птица. — Ешь. Свою часть я прикончил, так что доедай.
— Но как же… дым? — юноша смутился под серым взглядом.
— Дым? Поверь, я кому хочешь поджарю задницу, и без всякого дыма! — отрезал маг. — Ешь, говорю!
Вашти попробовал, но кусок не лез в горло. Ветер завывал в скалах, как плакальщицы. К вою примешивался еще один звук: низкий, утробный, словно рык хищника. Горны, понял юноша. Боевые трубы горцев.
— Возникли… трудности, — маг говорил через силу. — Нас искали ночью, при помощи чар. То ли часть магов поддержала мятежников, то ли горцы помогают царям-колдунам.
Вашти так и застыл с недоеденной ножкой. Сердце пропустило удар и часто забилось.
— Пока что мне удалось нас спрятать, — продолжал старик, — но дальше будем начеку. И… слышишь горны? Здесь, в горах, еще идут бои. Если мы на кого наткнемся, нас точно прикончат, за кого бы там не воевали.
«Что ты несешь? — хотелось воскликнуть юноше. — Ведь это значит, мы пришли!» Уняв сердцебиение, Вашти спросил: