— Ай, Батийна, Батийна! Все эти люди интересуются тобой, спрашивают, какой ты национальности, откуда приехала…
Словно встретив давних знакомых, Батийна сказала, указывая рукой куда-то вдаль:
— Народ мой — киргизы! Земля моя — Великие горы. Оттуда, с Востока, приехали мы. Да они, видно, не понимают моих слов. Переведи им, Рабийга. А я хоть и не понимаю их языка, зато чувствую, какая у них душа. Эх, это люди большого города, как ни говорите. Видите, у них девушки и парни ходят свободно, взяв друг друга за руку. Скажи, Рабийга, родители у них не продают своих дочерей за калым? Так и думала. У них, видно, нет такого, чтоб молодую девушку насильно выдавали замуж за старика…
«Боже мой, боже мой, — думает Батийна, — куда нам так веселиться, как вот эти девушки! Бедная моя молодость, погибшая, как затравленный волками жеребенок! О мое счастье, что развеялось, как песок по пустыне. Не вернутся ко мне мои восемнадцать лет, если даже осыплю их золотом из белого куржуна…»
Батийна не очень огорчена тем, что не знает языка. Ее лицо сияет так, словно она ведет на той своих подруг, затерявшихся в долинах среди гор в дальнем-дальнем уголке мира:
— Эй, подруги, послушайте-ка! Большой город, оказывается, может быть прекрасным. Дома высокие, как скалы, улицы ровные и гладкие, как лед. Ай-яй, Анархон, посмотри-ка ты туда, на тех вон стариков.
Улыбается старик, нацепив палку на руку. Улыбается, словно только что нашла любимого, и старуха. Зачем она закрыла лицо тонкой сеткой?
— Эй, Рабийга, объясни-ка мне. Почему они приставили к глазам какие-то стекла с ручкой и разглядывают меня? Или я кажусь им ближе, когда они смотрят через эти стекла? Мне говорили, что у белокостных бывают свои особые манеры. Наверное, они купцы. Видишь, одежда у них совсем другая. Папаха у старика очень походит на отороченные выдрой шапки наших девушек. А какие воротники у них на шубах! О, они, наверное, в свое время были богачами и кичились своими сокровищами. Или это счастливые родители своих знатных сыновей?
Рабийга затормошила Батийну:
— Идем, Батийна, хватит глазеть… В музей опоздаем.
— Подожди немного, Рабийга, дай еще погляжу…
Рабийга неодобрительно махнула рукой:
— Ай, Батийиа, нечего смотреть. Это — старые буржуи-кровопийцы.
Батийне не хотелось этому верить:
— Апей[27], что ты… По виду нельзя сказать. Одеты красиво, чисто. Сами такие улыбчивые. Не могут они сделать зла человеку, что ты…
— А может, это профессора, ученые, — сказала тихо Рабийга.
— Спроси, Рабийга, кто они? Не отворачивайся от того, у кого хорошее лицо, говорят у нас.
Когда Батийна, одолеваемая любопытством, затопталась на месте, пожилые мужчина и женщина тоже посмотрели на нее с теплой улыбкой и о чем-то негромко заговорили. Но вот старик, поддерживая женщину под руку, словно боясь, что ветер унесет ее, подошел к Батийне. Он высвободил руку из-под локтя жены и, чуть заметно поклонившись, спросил:
— Кто ты по национальности, дочь моя?
Батийна не нашлась что сказать:
— Я русский язык не знает, аксакал… Э, Рабийга, скажи мне, что говорит этот копеш[28].
Хоть и показалась старуха вначале слабенькой, но заговорила она твердым и мелодичным голосом:
— Это Константин Сергеевич, ученый, историк. Когда мы увидели вас, дочка, он сказал сразу, что вы киргизка. О киргизах я только в книгах читала. Еще знаю по рассказам Константина Сергеевича. Но никогда до сих пор их не видела.
Приблизив очки с ручкой к глазам, старушка рассматривала Батийну вплотную:
— О, да какая она… симпатичная. Загорелая, крепкая. Смотри, Костенька, какие у нее живые черные-пречерные глаза, так и играют. Как ни говори, степной народ.
— Ну что ты, Аннушка, какой степной?.. Не путай казахов с киргизами. Казахи живут на широких просторах за Волгой, за Уралом, а киргизы — в горах Тянь-Шаня, — поправил ее Константин Сергеевич.
— Все равно ведь они — кайсаки — киргизы, не правда ли?
— Да, они братские народы. Как великороссы и малороссы. Возможно, даже ближе. В древних источниках есть сведения, что у киргизов существовало свое государство. Это воинственный народ. Но кочевой. Конечно, неоседлая, кочевая жизнь оставила свои следы. И все же нельзя называть их, как это допускают иные, «диким народом». Нельзя называть народ диким только потому, что он в огромном своем большинстве неграмотен. Теперь он получает равные со всеми народами права. Вот погоди, дай только ему перейти на оседлость, открыть свои школы, чтоб дети учились… У этого народа, Аннушка, есть пословица: «Родник, который пробил скалу, течет чистым». Народ, который имеет издревле свою культуру и сумел поныне сохранить свои традиции, свои обычаи, обряды, легенды, поверья, тем самым вносит свой вклад в общую культуру, историю!