И вообще, всё что происходит, начинает напоминать дурной сон, из которого ты всё никак не можешь вырваться.
Другой вопрос: хочешь ли ты этого? Или адреналин твоё всё?
И как бы ты не думал, прежде чем принять даже самое простенькое решение, кто-то уже принял своё, не подумав.
***
— Вы не обижайтесь, но какой-то проходной двор этот ваш Тихий мир, — не скрывая скепсиса, позволил себе высказаться Плетнёв.
— Трудно возразить, — с расстановкой ответил Смирнов, рассматривая следы на пыльном полу, где сохранился рисунок протектора. Кажется, можно было разобрать даже какую-то надпись, причём вполне обычными латинскими буквами. Какая-то импортная марка.
Он бросил быстрый взгляд на обувь остальных бойцов.
— Точно не ваши? — решил всё-таки уточнить полковник, как показалось Плетнёву, с лёгкой надеждой. Хотя было очевидно, что это точно не армейские берцы и не кроссовки кого-то из группы. Просто хорошие ботинки на толстом протекторе.
— Точно. Я не подходил к этой двери, и мужики тоже, — ответил Алексей. — Не сразу понял, что меня насторожило, но когда посмотрел в зал, где мы уже порядком наследили, то до меня дошло. Там тоже были следы, когда мы вошли, просто не сразу заметили.
— Это могут быть манекены?
— Не думаю. У них походка не та, они ноги словно волочат, это было бы заметно, а здесь видно, человек ступал осторожно, словно боялся шуметь. След чёткий, с упором на носок.
— Или словно кого-то заметил и попытался по-тихому скрыться, — дополнил полковник, он выглядел напряжённым. — Да, собственно, и ботинки наши, земные, если судить по отпечатку надписи.
— Тележка так скрипела, что не услышать нас могли только мёртвые, — Дмитрий покосился в сторону зала, заполненного почившими много лет назад прихожанами.
Полковник выпрямился и проверил свой автомат, дослал патрон в патронник, осмотрел свою разгрузку с запасными магазинами.
— Если проход сквозной, — сказал он, — то можно попробовать преследовать, но без особого шанса на успех, у него хорошая фора. А если нет, то есть шанс познакомиться с нарушителем.
"Нарушитель" — повторил в уме Плетнёв. Значит, у них, то есть теперь у нас, есть какие-то регламенты и порядки, устав, в конце концов, который описывает, что можно, чего нельзя, кого следует задержать, а кого можно без особых церемоний отправить курить трубку мира с предками вокруг вечного костра.
Однако, как можно нарушить закон, о существовании которого ты даже не осведомлён? Да-да, незнание закона не освобождает от ответственности — известная и исправно работающая максима. Но лучше, чтобы тебя для начала всё-таки ознакомили с его текстом, а то несправедливо получается.
— Попробуем? — обращаясь к полковнику, спросил Данила, который судя по всему, был готов сорваться в погоню прямо сейчас. И откуда только силы берутся.
— Уверен? — высказал опасение Плетнёв. — Может, всё-таки сначала выберемся, а потом разберёмся, что да как? Возьмём людей и снарягу получше. У нас фильтры на исходе, БК не плохо бы пополнить, люди давно не ели и не пили. Сане требуется серьёзная помощь.
На словах о фильтрах Дмитрий заметно замялся, переступив с ноги на ногу.
Было видно, что Смирнов размышляет, и что внутри него сейчас борются два человека: один хочет попытаться преследовать и задержать так называемого нарушителя, какие бы он правила и порядки не нарушил; другой — понимал, что их ресурсы ограничены, и к тому же один член команды тяжело ранен, что делает такой ресурс, как время, крайне ограниченным и от этого очень ценным. Каким образом, Александр продолжал держаться, оставалось только гадать и поражаться его желанию жить.
Полковник выпрямился. Похоже, решение было принято. Что же, будь что будет, тебя никто, Лëша, за язык не тянул, когда ты давал своё согласие на участие этой вылазке. Теперь терпи до конца. В каком-то смысле ты сам этого хотел, ведь так?
— Американец пока живой, — сообщил он, глядя в зал, где янки сидел на полу, прислонившись к колонне, — и ухудшения его состояния я не замечаю. Не исключено, что мы перестраховываемся.
— Может, и перестраховываемся, товарищ полковник, но лучше не рисковать, — высказал своё мнение специалиста Дмитрий. — Не зря мы этого места избегаем. И то, что убило местных жителей, ещё может сохранять активность и находиться вокруг нас.
— Не зря, — кивнул Смирнов, — только у нас из нормальной защиты одни "бризы", которые даже уши не закрывают. У многих одежда повреждена, у самого вон пыль на открытом запястье. Как думаешь, могла инфекция, если она здесь есть, уже проникнуть в организм?
Кот по-быстрому глянул на свою руку, стряхнул неё пыль. Все они, что уж тут говорить, были щедро ей обсыпаны. Он прекрасно понимал, что вопрос полковника был скорее риторическим, но рискнул возразить:
— Но мы до сих пор не знаем, от чего вымерли эти люди. Да тут вообще всё вымерло!
— Вот именно! Не знаем! — отрезал полковник, — А значит, если мы сдохнем, то мы убедимся, что здесь действительно опасно. Понимаю, что не сильно приятно выступать в роли подопытного кролика, но Алексей правильно заметил, что тела не гнили. Не исключено, что единственные патологические микроорганизмы, которые есть в этом мире, это трихомоноз, который ты притащил с собой, — добил его полковник.
Интересно, однако, что своими размышлениями относительно состояния тел мертвецов Алексей делился только с Данилой. С другой стороны, соблюдения конфиденциальности он ведь и не требовал. А Данила мог посчитать его мысли важными и донести их до командира.
Тем не менее, Алексею действительно ни разу не упало умереть во имя науки, но несмотря на то, что особого выбора у него сейчас не было, он решил, на свой страх и риск, поддержать Дмитрия:
— Может и так, Денис Евгеньевич, а может случиться так, что мы пополним ряды манекенов, разве нет? — высказал предположение Алексей.
Полковник бросил на него резкий взгляд:
— Вот именно! Мы ни черта не знаем, что здесь произошло, поэтому это место и закрыто на карантин! Представь, что будет, если то, что превратило этих людей в манекенов, попадёт в наш мир!
Алексей представил, и картина, которая родилась в его воображении, ему не понравилась.
После секундной паузы командир решительно произнёс:
— Мы разделимся. Вы, — он оглядел Алексея, Дмитрия и Данилу — пойдёте со мной — проверьте оружие и БК. Толик остаётся с остальными за главного и наблюдает за раненым, займёте оборону в церкви на случай появления манекенов и ещё кого — ничему уже не удивлюсь! — и если через два часа мы не вернёмся, уходите к точке перехода, недалеко осталось, Афанасий вас выведет. Нас — не ждать! Руководство само решит, стоит посылать нам помощь или нет. Если американец будет чудить — пристрелите.
Что же, решение разделиться было не самым рациональным, так как оставшиеся имели ранения разной степени тяжести, но, в то же время, оптимальным, насколько оно вообще могло быть таковым. В конце концов, только они могли в полной мере попытаться преследовать и задержать незваного гостя в этом проклятом мире.
Тем более, что идти им придётся практически на ощупь. Час туда, час обратно, ведь надо будет ещё и вернуться по незнакомой местности. Догнать, выследить, захватить, вернуться — расставил в уме этапы Алексей.
Его в очередной раз кольнуло подозрение, что полковник поддался желанию собрать, как можно больше информации об этом городе в частности и этом мире в целом, по крайней мере, той части, которую они могли обозреть. Неужели какой-то там нарушитель может быть настолько опасен в данной ситуации? Бывало, что Плетнёв и сам в ходе рейдов пропускал мелких рыбёшек, лишь бы заманить в засаду рыбу покрупнее.
А ещё, где-то на подкорке Плетнёву показалось, что полковник, на самом деле, знает больше об этом месте, чем пытается показать. Оно как бы и понятно, у всех свои уровни допуска, но всё-таки… всё-таки сейчас попытка преследования неизвестного могла оказаться для него последней. И стоит признать, что раньше он не ощущал это так остро, как сейчас.