Мы уже хотели вернуться домой, когда на авеню Хабиба Бургибы случайно попали в «Ротонду». Этот ресторан из-за тускло-красного освещения производил на первый взгляд впечатление дешевого ночного клуба. Заметив на танцевальной площадке веселую компанию из пяти юношей и трех девушек, говоривших по-арабски, мы сели за соседний столик. Вскоре разговорились. Оказалось, что это студенты педагогического училища отмечали сдачу экзамена. Беседовали мы лишь в перерывах между танцами, ибо студенты не пропускали ни одного. Будь то твист или шейк, они танцевали с исступлением.
Мы заговорили с Джаминой, стройной двадцатилетней девушкой с длинными рыжеватыми волосами. Я спросил, как ее родные относятся к тому, что она ходит танцевать одна. Джамина сразу стала серьезной:
— Мало-помалу начинают привыкать к тому, что мы, молодые, хотим жить своей жизнью, иначе, чем жили наши родители… Но столкновений, и порой весьма ожесточенных, было много. Нам помогало то, что общественность, молодежные организации, а также правительство на нашей стороне…
Третий случай произошел без нас, но мы много о нем слышали. За несколько месяцев до нашего приезда о нем говорил весь Тунис. В центре событий была учительница с острова Джерба, бывшая соученица Джамины, но года на два старше ее. За четыре недели до свадьбы отец запер ее для откорма в полном смысле этого слова. Ей запретили выходить из ее комнаты и закармливали там всевозможными деликатесами. Отца никак нельзя было убедить отказаться от обычая откармливания невесты, распространенного ранее во всех арабских странах.
— Я не допущу, — говорил он, — чтобы зять упрекал меня, будто моей дочери жилось у меня плохо!
Его не интересовало, разделяет ли вообще его зять устаревший идеал красоты: «Чем толще, тем лучше!»
Лишь когда подруги учительницы обратились к президенту республики и тот, не долго думая, запретил откармливать невест, несчастная девушка с Джербы была освобождена из-под домашнего ареста.
Откармливание невест и твист, сефсери и джинсы — вот крайности, типичные в настоящее время для процесса эмансипации женщин в Тунисе. Я уверен, что через несколько лет сельская молодежь последует примеру городских юношей и девушек. Сефсери и черные покрывала вскоре можно будет увидеть только в музеях.
КОННЫЙ ПРАЗДНИК В КАЙРУАНЕ
У южных ворот города Туниса стоит большой дорожный указатель желтого цвета: «Каир — 3245 км, Бенгази — 1807 км, Триполи — 762 км». Мы часто проезжали мимо него, совершая короткие поездки в пустой машине, и каждый раз с тоской смотрели на надписи: начнем ли мы когда-нибудь этот марафонский пробег?
Но вот, наконец, долгожданный день настал. В набитой до отказа машине мы в последний раз миновали «колонну вздохов» и, громко сигналя, попрощались с Тунисом.
Совершилось чудо, на которое мы уже не смели надеяться! Когда в предпоследний день рамадана мы нанесли привычный визит в ливийское консульство, консул не встретил нас обычным отрицательным жестом. Его лицо сияло:
— Ответ из Триполи! Вы получите транзитную визу на десять дней!
Мы едва могли этому поверить и подтолкнули друг друга в бок. За пять минут необходимые для продолжения поездки визы были проставлены в наши паспорта.
Очутившись на улице, мы уставились друг на друга:
— Если мы поторопимся с погрузкой и до восхода солнца тронемся в путь, то окончание рамадана отпразднуем завтра в священном городе Кайруане.
Что нам требовалось сделать? Смазать и помыть машину, закупить продукты, постирать сорочки, проявить пленку, написать письма в редакцию в Берлин… Мы работали с новым подъемом. Ощущение было такое, будто наша поездка начинается еще раз! Лишь поздно вечером мы запихали в машину все, что из предосторожности внесли в теплый дом.
Прощание с товарищами из торгового представительства было тяжелым для всех. Они сделали все возможное, чтобы скрасить нам недели удручающего ожидания. Спасибо за это, друзья!
Итак, мы двинулись дальше! Дорога к Нилу была открыта! Три тысячи километров… По приемнику мы отыскали радиостанцию ГДР. Пел Манфред Круг. Последний взгляд через озеро Тунис на карфагенский полуостров и дальше — на холмы Сиди-Бу-Саид. Восходящее солнце гасило огни Ла-Гулета.
Спустя три часа перед нами из красно-бурой пустыни появились башни священного Кайруана. Над ними возвышался громоздкий трехступенчатый минарет большой мечети. На этом месте, на расстоянии всего лишь двух часов скачки галопом от прибрежных византийских крепостей, знаменитый мусульманский полководец Окба бен Нафи приказал в 670 году раскинуть шатры. Отсюда он начал завоевание Северной Африки. В течение столетий Кайруан временами был столицей, но религиозным центром Туниса оставался всегда. Еще и поныне семь паломничеств в Кайруан равнозначны для верующих мусульман одному паломничеству в Мекку. Легенда гласит, что колодец Бир-Бирут на базаре старого города связан под землей со священным колодцем Земзем в Мекке.
Мы оставили «Баркас» перед воротами, вблизи бассейнов Аглабидов[51].
Оба многоугольных, почти круглых бассейна диаметром сто двадцать девять и тридцать семь метров сооружены в девятом веке. Они служат наглядным опровержением распространенного среди европейских туристов мнения, будто после арабского завоевания североафриканская культура не создала ничего значительного.
Кайруан — чисто арабский город — богат архитектурными сокровищами. И мы могли познакомиться с ними! Кайруан — первый город на нашем пути, где вход в мечети разрешен и неверным. Правда, предварительно надо было приобрести за одну марку в туристическом бюро входной билет.
Больше, чем спрятанная за высокими стенами главная мечеть — ее как раз реставрировали, — нам понравилась завийя[52] Сиди Сахби, мечеть брадобрея[53]. Она была сооружена в семнадцатом веке над могилой одного из спутников пророка, постоянно носившего с собой три волоса из бороды своего господина. Завийя Сиди Сахби, в которой чудесно сочетаются мозаика, филигранная резьба по кедру и тончайшие цветные орнаменты, — прекрасный гимн аллаху.
Нам все время встречались празднично одетые дети с трещотками и воздушными шарами в руках, лакомившиеся сластями из толстых бумажных кульков. Последний день рамадана — Аид ас-Сагир[54], — главным образом, детский праздник. Детям дарят новую одежду, игрушки, родители водят их на прогулку, конечная цель которой у всех одна: ярмарочная площадь у мечети брадобрея. Здесь можно найти все, что заставляет сильнее биться детские сердца: карусели, качели, летающие лодки, тиры, балаганы… Больше всего детей привлекают ослиные упряжки с увитыми гирляндами тележками, на которых совершают круг по городу.
У длинных столов предлагали блюда тунисской кухни: брик жаренные в масле пирожки из слоеного теста, начиненные яйцами; на древесном угле жарили мергезы — красноватые колбаски из баранины, которые едят не с горчицей, а с хариссой — острой пряной пастой из паприки, чеснока, перца, растительного масла и соли; здесь была, конечно, и мешуи — зажаренная на вертеле баранина, а также каскруты — сандвичи с тунцовым мясом, оливами, каперсами, овощным салатом и хариссой. Сандвичи можно было сделать и самому. На столе в стаканах и мисках стояли всевозможные приправы.
Перед балаганами зрителей привлек четырнадцатилетний подросток, только что появившийся с новым аттракционом. Из тряпок он смастерил некое подобие бутылочной тыквы и поставил на большой глиняный сосуд. На узкое горло игрок клал монету и дубинкой сбивал тыкву с сосуда. Если монета падала в сосуд, то она доставалась подростку, а если рядом, то игрок получал в два раза больше того, что поставил. В мгновение ока мы испортили изобретателю всю игру. В противоположность большинству детей мы старались не размахиваться сильно. Тряпичная тыква падала медленно, и монета катилась на песок. Три раза подряд мы выиграли, но нас растрогало лицо мальчика, на котором уважение к нашему мастерству сменялось боязнью потерять заработок, и мы перестали играть, прежде чем окружающие ребята поняли наш трюк. В знак благодарности подросток угостил нас… сигаретами!
51
Аглабиды (800–909) — фактически независимая династия арабских наместников Ифрикии, формально признававших верховную власть багдадского халифа. Государство Аглабидов включало территорию современных Туниса, Западной Ливии, Северо-Восточного Алжира, Сицилии и Южной Италии.