Номера представляли собой пещеры, где едва помещались две походные кровати и табурет с керосиновой лампой. В большом среднем кратере пещеры даже имели два этажа. Из входов во втором этаже свешивались веревки, а в крутых стенах были выбиты уступы. Гость должен, держась за канат, взобраться наверх. Втянув его за собой, он может быть гарантирован от любых посещений. Неудобно, но романтично.
Гостиничная кухня представляла собой широкую железную плиту под отверстием для вытяжки дыма, столовая — высокую сводчатую пещеру с деревянными столами и плетеными табуретами. В «баре» стойки и полки для бутылок были вырублены в стене. К стенам не рекомендовалось прислоняться: жирная глина пачкала.
Верхом цивилизации в пещерной гостинице наряду с работающим от батареи холодильником в баре являлся туалет: перед голой глиняной стеной — белые керамические унитазы, в которых даже спускалась вода. Гигиену следует соблюдать, иначе не будут приезжать американцы. Ватерклозет в первобытной обстановке!
Единственными постояльцами были два тунисца. Они обрадовались нашему появлению и тут же пригласили распить бутылку бухи — крепкой тунисской водки из винных ягод. Старший — его звали Тауфик — носил красную феску и серый бурнус. Он отрекомендовался председателем местной дестуровской организации. Младший, его племянник, был одет по-европейски. Он приехал на два дня из Туниса. Дядя гордо сообщил, что племянник занимает важный пост в министерстве хозяйства.
— Ну, что скажете об этой гостинице? Занятно, не правда ли? Мы построили ее осенью. Теперь туристы тысячами повалят сюда и привезут деньги в наш оазис!
Мы не оспаривали, что некоторые туристы охотно израсходуют несколько долларов за ночь, проведенную под землей. Затем поинтересовались:
— А на какие средства существовали жители Матматы до сих пор?
— Бедуины из племени ашеше всегда вели наполовину кочевой образ жизни, — пояснил Тауфик. — Они кочевали со своими стадами по горам и степям внизу, на равнине. Они использовали кратеры для жилья не только в Матмате, но и повсюду в горах, но находились в них только зимой, а в остальное время хранили здесь свои запасы. В прошлом столетии эрозия почвы и процесс превращения степей в пустыни усилился. Ашеше стали еще беднее, так как их стада почти не находили корма.
Ныне ашеше существуют главным образом благодаря сбору альфы — важного сырья для производства бумаги. Тунис экспортирует ее даже в Англию. На ослах и верблюдах альфу доставляют с гор и степей в Матмату на государственный заготовительный пункт. Но… много на этом не заработаешь. Статистики подсчитали, что в этой местности годовой доход семьи едва достигает двадцати долларов…
Касим, ответственный сотрудник министерства хозяйства, счел нужным разъяснить политику правительства:
— Бедность в южных районах — серьезная проблема, требующая безотлагательного решения. Десятилетний план предусматривает, что средний годовой доход бедняков, составлявший в 1959 году лишь четырнадцать динаров[56], к 1971 году возрастет до пятидесяти. За этот же период доход наиболее состоятельной группы населения снизится с двухсот восемнадцати до ста шестидесяти девяти динаров… Для первой группы это означает рост доходов на двести пятьдесят семь процентов, а для второй — снижение на двадцать два процента. Это станет возможным лишь путем усиления индустриализации…
— И благодаря туристам, — добавил Тауфик. — Мы построим еще несколько гостиниц здесь, в горах, и на Джербе. Это дешевле, чем строить заводы… Как вы думаете, сколько стоило сооружение «земляной гостиницы?» Через два месяца, если она будет заполнена, мы начнем получать прибыль!
Повысится ли тогда доход нашего гостеприимного хозяина Абида? Ему, конечно, и в последующие годы придется отправляться со своими двумя ослами в горы для сбора альфы.
Стемнело. Официант поставил на стойку бара керосиновую лампу и новую бутылку бухи. Мы запротестовали, но Тауфик сказал:
— Вы мои гости. Рамадан кончился!
И в самом деле! Кончился рамадан, из-за которого мы так долго не могли выбраться из Туниса. По графику нам уже следовало быть в Каире…
Провозгласить ли тост за рамадан? Бокал бухи за продолжение нашей поездки!
НЕФТЯНОЙ БУМ И БИДОНВИЛИ
ГОЛОВА В ПЕСКЕ
Стрелка спидометра колебалась между семьюдесятью пятью и восьмидесятые. По обеим сторонам узкого шоссе го тут, то там из каменистого грунта поднимались чахлые пальмы. Вдруг из-за поворота появилась дорожно-строительная колонна. На грузовике стояли двое рабочих с инструментами в руках. Дитер дал сигнал. Рабочие, как загипнотизированные, уставились на нас, и лишь когда до «Баркаса» оставалось метров десять, бросили заступы, кирки и лопаты прямо перед нашим радиатором… Дитер затормозил, но, чувствуя, что не может остановить машину, резко свернул влево… Машина завалилась набок, под откос. От внезапного сильного толчка мы ударились головами о стекла. Затем все стихло, и только громкий вздох нарушил тишину.
— Проклятие!
Бормоча ругательства, мы вышли из машины. Передняя ось глубоко увязла в песке. Положение казалось угрожающим. Прежде чем начать в нем разбираться, мы закурили.
Тунис нас не выпускал!
Полчаса назад мы выехали из Сиди-Махреза, что на райском пляже Джербы. Не больше десяти километров отделяло нас от дамбы, соединяющей остров Джербу с материком. Мы намеревались за два часа достичь границы, а после обеда — Триполи. Таковы были планы.
Дитер осмотрел место, где машина натолкнулась на препятствие, и обнаружил обломок скалы весом в центнер. Что, если сломались такие детали, которых у нас нет в запасе? Тогда придется ожидать на этом идиллическом островке, пока не пришлют новый мотор из Хайнихена! Солнце и пальмы, теплые плавательные бассейны, западногерманские братья и сестры, дорогие напитки и дешевый песок… Чего же вам еще? Давайте устроимся по-домашнему на средиземноморском Таити!
Это был юмор висельников. Конечно, было бы неплохо провести несколько дней на хваленом тунисском морском курорте, но мы должны в течение десяти дней миновать Ливию, иначе пропадут ценные визы. Кроме того, наша дорожная касса понемногу пустела, а следующий перевод ожидал нас только в Каире.
— Пожалуйста!
Водитель грузовика — он сидел за рулем и был ни при чем — вручил каждому из нас лопату и сам тут же начал откапывать из песка передок машины. Опасаясь нашего гнева, его товарищи спрятались за машиной.
— Правильно! Нечего горевать! Посмотрим, в чем дело!
Командование взял на себя Дитер, наш технический руководитель. Он определил плотность песка, крутизну откоса и оценил мощность грузовика.
— Этот никогда не вытащит нас отсюда.
Он дернул за рукав яростно копавшего шофера.
— Эй, друг, нам нужен… Проклятие, как же по-французски трактор?
— Очень просто: tracteur.
— Да, мосье!
Шофер уже понял. Он сел в свою машину и уехал. Оба виновника происшествия, лишившиеся укрытия, смущенно стояли на дороге. Мы подозвали их и бросили им лопаты. Если уж они стали причиной несчастья, то пусть, по крайней мере, помогут устранить его! Не успели мы откопать и колеса, как подошел сильный «Катерпиллер». Чудо? Нисколько! На расстоянии километра отсюда строилась гостиница.
Не долго думая, тракторист зацепил трос за заднюю ось машины и осторожно дал ход, но даже трактор завяз в песке. Вторая попытка, третья… Лишь когда пятеро мужчин изо всех сил подтолкнули машину, она медленно стронулась с места. Мы уставились на колеса. Они вертелись! И никаких посторонних звуков не было слышно!
Мы сделали большой крюк по предательскому песку — и вот наша машина вновь стояла на асфальте. Дитер тут же залез под машину, простукал мотор, рессоры, попробовал рулевое управление…