Милли разглядывала фотографию и думала о Дезе, том Дезе, что лежал сейчас обнаженным на кровати в спальне, и сердце ее билось тяжело, как кузнечный молот. А предательский голосок в голове нашептывал нежно, ласково: любовь и навсегда…
Эти слова испугали Милли, лишив аппетита. Что она знает о любви в свои двадцать пять? Почти два года она полагала, что любит Криса, отказалась ради него от тех своих устремлений, что были ему не по душе, и чем все это кончилось? К счастью, заблуждение разрешилось, и она свободна от Криса и вольна делать все, что сама считает нужным.
Дез сказал, что верит в нее, верит, что она может вернуться к серьезным занятиям спортом. Что она действительно хороша на воде. И тем не менее за сегодняшний вечер, всего лишь один вечер, он сделал все возможное, чтобы она забыла обо всех и обо всем на свете…
Милли смотрела в окно. Шторм утих, луна сияла, как бриллиант в обручальном кольце. Фантастическая, феерическая ночь… Неужели она уже влюбилась в Деза? Как тогда она сможет наладить свою жизнь, если это произошло? Никто не в состоянии думать и поступать рассудительно, сгорая в любовной лихорадке. Неудивительно, что многие атлеты сознательно отказываются от секса, когда готовятся к решающим состязаниям. Как, интересно, собирается она наладить свою жизнь, если потрясающий Дез Мейер заполняет все ее мысли?..
Дезу снилась Милли. Он прижимал ее к себе изо всех сил, ласкал шелковистую кожу, упивался нежным ароматом, целовал горячие губы…
Он проснулся на спутанных, скомканных простынях, крепко обнимая подушку, на которой она спала. Сама Милли, полностью одетая, присела возле своей сумки, заталкивая внутрь нечто напоминающее черный бюстгальтер.
— Что ты делаешь? — Дез откинул одеяло и сел на кровати.
Милли посмотрела на него и тут же отвела взгляд. Щеки ее покрылись нежным румянцем.
— Шторм кончился, переправа открыта. Моя подруга Люси подъедет через двадцать минут, чтобы отвезти меня домой.
— Но ты вовсе не должна уезжать. — Он соскочил с кровати и потянулся, к ней. Милли легко увернулась от его рук.
— Спасибо, что позволил мне переночевать. Я очень признательна, но я тебе помешала, и к тому же мне надо срочно возвращаться в Крэнвилл. Я… я вспомнила, что забыла полить цветы. И Люси говорит, что моя сменщица заболела, так что мне действительно пора отправляться обратно.
Она вскинула сумку на плечо и бросилась к двери, но Дез преградил ей путь.
— Ты мне не помешала, — заявил он. — Я сразу сказал, что рад твоему появлению, и это не пустые слова. Я действительно рад тебе.
Милли улыбнулась так нежно, так волнующе сексуально, что кровь его мгновенно закипела.
— Я тоже рада, что мы здесь встретились. Эта ночь была…
Эта ночь была невероятной. Волнующей. Сексуальной. Эротической.
— Но я думал, что утром мы продолжим там, где остановились.
Она грустно покачала головой.
— Нет-нет, Дез, это невозможно.
Он посмотрел вниз на свое тело и возразил:
— А, по-моему, более чем возможно.
Милли взглянула туда же, и легкий румянец мгновенно стал пунцовым.
— Нет, правда, Дез. То, что случилось прошлой ночью, это просто ожившая мечта. Фантазия, вдруг обернувшаяся реальностью. Нельзя пытаться перенести это чудо в обычную повседневную жизнь.
— Может, для тебя это мечта и фантазия, а для меня все было по-настоящему, совершенно реально, — нахмурился Дез.
— У меня ничего не получается, Дез. — Милли нервно теребила ручку своей сумки. — Я все спланировала, придумала, что надо сказать, чтобы ты понял меня. Но стоило посмотреть на тебя, и заготовленные слова тут же улетучились из головы…
— Значит, сейчас самое время закончить с разговорами.
Дез обхватил ее руками, прижал к себе и начал целовать — настойчиво, страстно, умоляя остаться, не покидать его. Милли с трудом высвободилась из его объятий, раскрасневшаяся, растрепанная, взволнованная, но не переубежденная.
— Дез, послушай, — задыхаясь, произнесла она. — Мы с тобой разные люди. У нас ничего не получится.
Да что, черт побери, надо, чтобы убедить эту женщину?
— Я не согласен с тобой. В нас больше общего, чем ты думаешь.
Милли молча покачала головой, потом показала на фотографию, стоящую на столе.
— Нет, это не так. Ты — мистер Отчаянный. Ты любишь риск, опасность, волнение. А это я, Милли Сэнфорд. Я веду тихую, добропорядочную жизнь. Я самая обычная, как все. И ты сам не заметишь, как начнешь скучать, а потом и тяготиться моим обществом.