Команда прошла, от меня больше ничего не зависит. Фиеста зачем-то включает музыку.
— Выруби. По нервам бьет.
— А ты перестань по столу пальцами барабанить.
Убираю руки в карманы. Вскакиваю и бегаю кругами по диспетчерской. Черт, никогда не замечал, до чего по дурацки расположены пульты! Теперь синяк на коленке будет.
— Уймись, непоседа, — пытается урезонить меня Фиеста. — Сделать тебе бутерброд?
— Какой, к черту, бутерброд? Хлеб должен быть коричневым. Понимаешь, коричневым, а не зеленым. А колбаса — красной. От этой зелени меня стошнило бы на Земле.
— Мастер, руки золотые, ты же сам настраивал синтезатор. Я допустила тебя в святая святых — к синтезатору пищи — и что слышу?
— Я не художник. Вкус обеспечил? Обеспечил. Цвет — извини.
— Откуда я знаю, какой вкус у хлеба? Я настоящего в жизни не ела.
— Поверь на слово. Хочешь, поклянусь именем любимой собаки Наполеона Бонапарта?
— Все ясно. Ты не художник, ты чревоугодник.
— Гурман.
— Проглот!
Пока трепемся, Флаттер приносит тарелку зеленых бутербродов и ставит передо мной. Машинально начинаю поглощать верхний. По вкусу — хлеб с ветчиной. По цвету — болотная тина. Спохватываюсь, что своим поведением опровергаю собственный тезис.
— Лопай, лопай, теоретик, — улыбается Фиеста. — До маневра еще семь минут.
— А ты?
— Я фигуру берегу.
За легким трепом время летит незаметно. Мы даже не успели обсудить технику живописи великого Леонардо, когда пришел рапорт с борта корабля. Первый маневр завершен успешно. Расчетный перигей — 1100 км (вместо 1000), параметры орбиты уточняются. Ничего, все в пределах допуска.
— Все! Идем отдыхать. Подробности узнаем завтра.
От нас больше ничего не зависит. Второй маневр будет нескоро. К тому же, вне зоны радиовидимости. С первым мозг справился, а эти железки быстро обучаются.
— Игнат, ну затормозишь ты его. Но он же не сможет сесть со смещенным центром тяжести.
— Не сможет. Со смещенным — не сможет. Бонус бы посадил. Кибермозг — нет.
Замечаю, что вновь нервно барабаню пальцами по столу.
— Не беспокойся, Фи. Все будет хорошо…
— … что хмуришься?
— Неудачно выходит. Так получается, что если над побережьем корабль днем проходит, то над нами — ночью.
— Не вижу проблемы.
— Я ночью спать люблю.
— Хочешь, я вместо тебя подежурю? Ты только объясни, когда на кнопку давить.
— Как только корабль над нами пройдет. Чтоб не смог на этом витке сесть, даже если на пяти «g» тормозиться будет. Ты лучше со мной подежурь, и если я засну, буди пинками.
Фиеста фыркает и смеется. Смех немного нервный. Вся последняя неделя на нервах. Любая мелочь сорвется — и проекту конец. Всей планете конец.
— Хватит философствовать. Ты не представляешь всей силы эволюции, — прерывает меня Фиеста. — Не конец, а отсрочка.
— Миллионов на десять.
— Что для эволюции десять миллионов лет?
— А если вторая Волна? Нам же лет ста не хватило. Еще сто лет, и мы плевали бы на эту Волну. Переждали бы ее в соседней галактике, потом дружно вернулись назад.
О Волне можно спорить бесконечно. Как о погоде. И споры эти ничего не решают.
— Ложимся спать, Фи. Работаем сегодня ночью. Корабль пройдет над нами в четыре утра.
В последний раз перебираю все в уме. Все учтено. Ветер над побережьем будет в сторону берега, в океан корабль не унесет. Если что — глубины там небольшие. Затоплю двигательный отсек, корабль ляжет кормой на дно.
— До прохождения четверть часа, — сообщает Фиеста. Она сейчас координатор. А передо мной всего одна кнопка. Большая и красная. Я нарисовал на ней череп и кости.
— Корабль на локаторе, — информирует Фиеста. Смотрю на экран. Ясная, четкая отметка. Все путем.
— Корабль над нами, — очередной доклад. — Корабль приближается к границе зоны… Корабль в зоне!
Выжидаю еще минуту и давлю на красную кнопку. На корабль пошел сигнал SOS. Кибермозг перебирает тысячи вариантов, хотя на самом деле вариант всего один. Посадочная программа имеет безусловный приоритет. И вероятность благополучного исхода — ноль! Из-за шаттла N3 по правому борту. Сигнал SOS имеет такой же высокий приоритет. Вот два граничных условия. Третье — законы небесной механики. Ну же…
— Есть разделение! — кричит Фиеста. — Отметка на экране локатора разделилась!
И почти в то же время в наушниках звучит голос кибермозга. Корабль сообщает, что в ответ на сигнал SOS на планету будет спущен шаттл N3. Посадка шаттла состоится на следующем витке.
— Получилось! Удалось! Игнат, ты гений!
Устало изучаю ногти. Точнее, тех уродцев, которые растут на месте ногтей на правой руке.
— У нас полтора часа, чтоб убраться отсюда.
— Как — убраться?
— Шаттл не сможет сесть. Он разобьется при посадке. У него колоссальный энергоресурс, и здесь будет колоссальный взрыв. Взрыв разнесет все вокруг, и останется колоссальная воронка…
— Ты не думал об этом… Точно разобьется?
Я криво усмехаюсь.
— Ему пятьсот лет. И он ремонтировался в расчете на полеты в открытом космосе или приводнение. Мы не восстанавливали ресурс посадочных систем. Как только он выпустит шасси… Попытается выпустить шасси… Мы с Бонусом закоротили датчики, чтоб тесты техконтроля не вопили. Там шланги гидравлики сняты, и даже заглушек нет.
— Отведи его в сторону, утопи в океане. Он же нам даром не нужен! Сделай что-нибудь!
— Невозможно. Шаттл идет на сигнал SOS. Это жесткая программа с максимальным приоритетом. Он попытается сесть на взлетную полосу.
— Гад! Сволочь! Что же ты делаешь?! Это моя родина — вокруг. Здесь мои предки жили…
Пусть я гад, пусть я сволочь. Но я обязан был соблазнить кибермозг посадочной полосой аэродрома. Я должен был подобрать факты один к одному, чтоб у него не было альтернативы. Чтоб единственным решением было сбросить за борт шаттл — и тем самым восстановить центровку масс всего корабля. Ближайшая к источнику сигнала SOS посадочная площадка — взлетно-посадочная полоса аэродрома. Для корабля она не годится, но шаттлу — в самый раз. Железный вариант. И он сработал. Значит, я прав?
От хутора не останется камня на камне. Но этот хутор свое отработал. Что важнее, в конце концов? Хутор, или разум на планете???
— Пойду, соберу вещи, — безжизненным голосом сообщает Фиеста. — одолжи на время Брыся.
— Брысь, исполняй команды мунта Фиесты.
— Принято, — отзывается мой кибер.
— Брысь, Флаттер, за мной, — зовет она, и вся троица удаляется. У меня из вещей — пара комплектов грязной одежды, и те в вертолете. Иду проверять машину. Запускаю диагностику, слушаю доклад автопилота, закладываю на всякий случай маршрут. Сажусь на нижнюю ступеньку лесенки и жду. Прибегает Брысь с двумя коробками в манипуляторах. Ставит их у моих ног и застывает статуей.
— Скоро Фиеста придет?
— Информация будет выдана через двадцать пять минут.
С удивлением смотрю на кибера. Вопрос был скорее риторическим. Через двадцать пять минут до прибытия шаттла останется 40 минут. За сорок минут я смогу убежать на десять километров. Или улететь на сто с лишним. Так далеко мне не надо. Можно — на тридцать километров, и спрятаться за ближайшей горой.
Проходит время.
— Фиеста просила сообщить, что останется в книгохранилище. Стены книгохранилища крепкие, они выдержат взрыв. Ты должен лететь. За оставшееся время ты не успеешь вскрыть ворота.
Несколько минут ищу варианты. Если где и можно уцелеть — то в капсуле времени. Фиеста меня переиграла. Со своими книжками решила остаться. Разделить их судьбу. Фанатичка! Срываю крышки с коробок, которые принес Брысь. Конечно, обе пусты.
— Брысь, в кабину!