— «Немец» поднимается по в верх Софиевской улице.
— Той, что ведёт к Михайловской площади? — «Немой» утвердительно кивнул головой. «Грач» натянул перчатки. — Оставайся здесь. Я прослежу за ним. Если что, звони.
«Совершенно секретно.
Код доступа: 5539627
Экземпляр: один.
Входящий номер: 342/ 417
От кого: консульство Российской Федерации в Мюнхене, Федеративная Республика Германии.
Кому: руководителю службы внешней разведки Российской Федерации
Проклову В. В.
По сведениям, полученным из проверенного источника, в ближайших числах ноября, точная дата неизвестна, в Киев, для принятия участия в переговорных процессах, по урегулированию конфликтной ситуации в Украине от парламента Евросоюза вылетает депутат Бундестага Гюнтер Шлоссер. Основные задачи: встречи на высшем уровне, вплоть до действующего президента Украины, проведение переговоров между лидерами двух конфликтующих сторон, проведение круглого стола в рамках, оговорённых в парламенте Евросоюза. По непроверенным данным также в задачу поездки входит проверка финансового и инвестиционного климата в стране, в случае победы оппозиции, с полным документальным подтверждением. Особенную заинтересованность Шлоссер & сом. выказывают по поводу газового трубопровода (создание нового газового консорциума) и металлургической промышленности: Криворожсталь, Никопольский ферросплавный завод.
«Михайлов».
Передано руководителю VII отдела Щетинину В. И.
Дата Подпись о принятии шифрограммы».
«Грач» вышел к указанному месту через пять минут после звонка. «Немой» его ждал возле входа в консерваторию, спрятавшись от ветра за каменной колонной.
— Что? — особо длинного вопроса задавать не пришлось. Для обоих и так всё было понятно.
— Ликвидация назначена на завтра. Вторая половина дня. Правда, конкретно ещё не решено.
— Точнее.
— «Немцу» приказали быть готовым и ожидать приказа. Сюда явиться к одиннадцати часам. Он переспрашивал дважды, стоит ему ехать, или нет.
— Получается, они только после одиннадцати будут знать, стоит, ликвидировать «объект» или не стоит. А что будет в одиннадцать? — «Грач» посмотрел на «Немого».
— Откуда я знаю. Я умею только переводить, а не мысли читать.
— Одиннадцать часов. — «Грач» потёр рукой небритый подбородок. — Одиннадцать. Что может быть завтра в одиннадцать часов?
Дмитриев поднял два подноса с свежевыпеченной продукцией Макдоналдса, и, хотел было, присоединиться к Самойлову, как заметил, что его стул занят.
— Володя, — Михаил кивнул на гостя, — если не возражаешь, я пообщаюсь с товарищем.
Дмитриев сел за соседний столик, отдав один из подносов журналисту.
— Питаетесь американскими продуктами, а сами ругаете, на чём свет стоит, Америку. — Велер заказал себе сок, и теперь пил его через тоненькую трубочку. — Где логика?
— Ваш сенат утверждает, что не вмешивается во внутренние дела Украины, и тут же выделяет 13 миллионов долларов на организацию демократических выборов. Где логика?
— Данный вопрос не ко мне. — отмахнулся Велер. — Я гражданин Германии. И чту законы своего государства.
— А как же Евросоюз? — ехидно поинтересовался Самойлов. — Его законы чтите?
— А вы нисколько не изменились, Михаил.
— Так всего то прошёл один год. Да и, к тому же, не верю я в то, что люди меняются. Приспосабливаются: верю, и вере этой не изменю. Так что, не ждите от меня перемен. Я не «Горби».
— Вы имеете в виду, Горбачева?
— А кого же ещё?
— Нелестно так говорить о президенте своей страны. — нравоучительным тоном произнёс Велер.
— А где вы видите мою страну? — Самойлов оглянулся по сторонам. — Я, лично, её не наблюдаю.
— А Россия? — послал аргумент немец.
— А что, Горбачев был президентом России?
— Нет.
— Вот потому он и «Горби». Коротко, по-американски. По его нынешнему месту проживания.
— В вас говорит не разум, а злость.
— А в вас прагматизм. Замешанный на паразитизме.
— То есть? — Велер заинтересованно взглянул на собеседника. — Если можно, уточните.
— Без проблем. — Самойлов промокнул рот салфеткой. — Год назад, когда мы с вами встретились в Тбилиси, вы не были столь удовлетворённо спокойны.
— На то имелись причины.
— Согласен. Грузия для вас не представляла особого интереса. Она была, как бы сказать, стартовой площадкой для нынешних событий. Вы виртуально прокручивали на ней свой эксперимент по мирной ликвидации законной власти.
— Любопытно. Вы меня обвиняете в шпионской деятельности?
— Вообще то я говорил о поддержке Западом всякого рода подобных революций. — Самойлов окинул взглядом Велера. — А, впрочем, действительно, почему бы вас и не заподозрить в разведдеятельности? Как и меня? Или моего оператора? Кстати, а вы, я имею в виду ваше руководство, никогда не задумывались над тем, что и ваши правительства могут быть смещены вот таким же мирным путём, как в Киеве? Только представьте себе. Возвращаетесь вы в свою Германию, а там революция. Средний, недовольный класс ходит, как после футбола, с флагами, транспарантами, поёт «Марсельезу», ставит под Триумфальной аркой палатки. Вы заходите в банк, а там говорят, ваш счёт временно закрыт, до выяснения, откуда у вас такие доходы.
Велер рассмеялся:
— У нас, в Германии, подобное невозможно.
— Но ведь Гитлер у вас стал возможен.
— Запрещённый приём.
— Нисколько. У нас был Сталин. И у нас это было возможно. У вас, проигравших войну, после Гитлера произошло объединение страны. У нас, выигравших, после Сталина вышел полный развал.
— Вам жаль, что Горби не стал вторым Сталиным?
— Мне жаль, что Горби не стал вторым Рузвельтом.
— Любопытно. Хотя, логично. — Велер заказал себе ещё один стакан сока. — Дело не в Сталине и Гитлере. Дело в системе Мы, немцы, законопослушны. Даже если закон неправильный, мы его сначала выполняем, а после обсуждаем. Вы же, славяне, и не обсуждаете, и не выполняете. Я не понимаю: зачем вам вообще нужны законы, Конституция, парламент, президент? Вы же в любом случае творите только то, что считаете необходимым. Вот взять, к примеру, ваших журналистов. Они 21 ноября сообщили о том, что Литовченко занимался подготовкой лагеря на Майдане. А на самом то деле ничего подобного не было. Ваш корреспондент произнёс ложь, от чего у простого обывателя сложилось неправильное мнение о происходящих событиях. Конечно, это мелочь. Но любая мелочь, есть кирпичик. А из кирпичей складывается стена. Та самая стена, которую принято называть демократией. К примеру, наш репортёр сначала всё проверяет, так сказать, прощупывает. И только после того, как убедится в подлинности материала, который он желает сообщить, его опубликовывает. И действует он так потому, что несёт ответственность за каждое напечатанное, или произнесённое в эфир слово. А у вас вся пресса превратилась в «жёлтую». Невозможно понять, где официальное издание, а где бульварная газетёнка.
— Так я об этом и говорю — подтвердил Михаил. — На кой ляд вам, законопослушной Европе, нужны Украина, Россия, Белоруссия? Мы же вам там развалим всё, до основания.
Велер развёл руками:
— Убийственная логика. По вашему выходит, ни одна славянская нация не способна стать дисциплинированной единицей мирового сообщества?
— Как это не способна? — Михаил запил картошку «фри» лимонадом. — Мы уже были дисциплинированны. И при Ленине, когда ввели продразвёрстку. И при Сталине. Особенно при последнем. Так что, опыт имеется. А теперь и консультанты появились. Только я бы не советовал спешить. Ну, предположим, сможете вы провести свой план в России….