Даниил Леонидович сидел, скрестив перед собой руки, и тупо смотрел в центр стола. Ну, вот, кажется, и всё. С Яценко все связи оборваны. Окончательно и бесповоротно. «Банкир» уединился с Хольмом и Шлоссером. Теперь, понятно, им не до него. Теперь остаётся главное: сдать полномочия, и свалить из этой проклятой страны.
Сразу, после окончания круглого стола ему позвонили, и сообщили, что все счета разблокированы. Так что, теперь он может спокойно валить на все четыре стороны. Вот только куда? Где бы он не находился, везде к нему будут относиться как к преступнику. Здесь черте, что могут нагородить с его именем. Нет, никуда уезжать нельзя, хоть и хочется. Пока следует оставаться в Украине. И отслеживать весь процесс, связанный со становлением новой власти. И держать всё под незримым контролем.
Конечно, Яценко продолжит борьбу, но то будут бесплодные, и безрезультатные потуги. Нет, «бык» не интриган. И закулисными играми ему никогда не овладеть. Так что, посмотрим на его ужимки, и выкинем в мусор. Ну, а «банкиру» чуть что, напомним кое-какие моменты из его «честной и прозрачной» жизни.
Леонид Сергеевич Пупко подошёл к тестю.
— Как там наш бывший премьер? — Даниил Леонидович поднял голову на зятя.
— Злой. Как чёрт. Матерился. Правда, смог перед камерами себя сдержать.
— Вот и слава Богу. В общем так, Лёня. Подавай официальное заявление об уходе от «быка». Нечего тебе у него в команде оставаться. Итак, замарали имя через эту бестолочь. Господи, каким нужно быть идиотом, чтобы иметь в руках власть, деньги, связи, команду, прессу, и всё просрать!
Даниил Леонидович тяжело поднялся и тронул зятя за рукав:
— Завтра же развяжись с ним. Прямо на заседании парламента. Всё.
— Алло, Тарас Гнатович? Простите за беспокойство, но вы сами приказали докладывать, если…
— Продолжай. — оборвал вступительное слово подчинённого Коновалюк.
— К дому «красного барона» подъехал «мерс». Навороченный.
— Точнее. Кто в машине? Один? С людьми?
— Один, Тарас Гнатович. Выходит. Сейчас должен вступить в полосу света. Есть, вижу его. Это Литовченко, Тарас Гнатович.
— Отлично. Можете уезжать.
— Так может…
— Я сказал, уезжать. — Коновалюк бросил трубку. А ведь прав был «бык». Ещё не успели они приступить к активным действиям, как те начали перестраховываться. Даже до начала съезда. Что ж, в таком случае, с господином Онойко и нам не грех встретиться. Но только поздно вечером. Когда по всем телеканалам пройдёт информация о том, что на востоке страны идёт объединение разных политических сил в одну коалицию. Вот тогда Кирилл Викторович станет намного сговорчивее. А если не станет? Тарас Гнатович тряхнул головой, как бы отгоняя последнюю мысль от себя: должен стать. Потому, как другого выхода у него теперь нет. Либо с ними, либо с нами. Либо тот, третий вариант, который устроит Онойко на все сто процентов. И с ними, и с нами.
Александр Борисович Литвиненко приехал к лидеру социалистов сам. Без охраны и водителя. Он их отпустил, как только вошёл в подъезд своего дома. Затем выждал двадцать минут, чтобы убедиться, что все уехали. И только после позволил себе сесть за руль. Перед тем, как припарковать машину возле небольших хоромов лидера социалистов, который жил на довольно скромные доходы, и потому имел всего три этажа собственного дома, и немного земли, чуть больше ста гектар под Киевом, общей стоимостью в полтора миллиона долларов, Александр Борисович ещё раз прикинул: а стоит ли вести переговоры с Онойко? И снова получил положительный результат. Да, стоит. Судя по всему, «банкир» выиграл забег. А потому, следовало позаботиться о себе. Александр Борисович набрал номер телефона. Через несколько минут охрана впустила его в шикарные апартаменты представителя угнетённых и обездоленных. Литвиненко не в первый раз бывал в гостях у главного социалиста Украины, и в который раз удивлялся тому, как тот мог вот уже на протяжении второго десятка лет водить за нос многотысячную армию своих соратников по политической борьбе, и при этом, ни разу не «облажаться». Да, было чему поучиться у старой гвардии. Сначала «кинули» КПСС, при чём так, что до сих пор никто не может найти следы финансов партии. Или не ищет. Потом смогли себя и своих людей провести во все структуры власти. И по вертикали, и по горизонтали. И при этом сохранить доверие масс. Нет, всё-таки умели готовить кадры в советское время университеты марксизма — ленинизма. Основной предмет — психология масс, правда поданная под другим названием и соусом. Но суть то от этого не менялась. Умение управлять толпой, вот то знание, которое и сегодня и завтра будет пользоваться спросом. А потому, люди, подобные Онойко, всегда будут в цене.
Кирилл Викторович встретил одного из лидеров оппозиции в своём кабинете. На третьем этаже. Стильная, дорогая обстановка, в углу камин, мягкая мебель, и окна. Везде окна. По стенам, в потолке, точнее в крыше. Так, чтобы хозяин помещения, находясь в раздумьях о сущном и вечном, мог созерцать небосвод. Приятная штука, особенно в ночное время. И не нужно ложиться на землю. Прилёг на супермодный диван, за полторы «штуки баксов», чтобы бока не болели, и созерцай себе звёзды, в болезненной тревоге о будущем: а что же с тобой завтра будет, Родина?
Лидер социалистов принял Литвиненко в любимом кресле, укрытом шкурой бурого медведя, которого Кирилл Викторович пристрелил сам, по осени, в заповеднике. Теперь трофей самки-медведицы грел тело политического активиста.
— С чем пришёл? — без о всякого вступления начал Онойко.
— Имеется предложение.
— Знаю я ваши предложения. — отмахнулся социалист. — Можешь не продолжать.
— Да нет, Кирилл Викторович. — Литвиненко присел на соседнее кресло. — То, с чем я к вам пришёл, вам незнакомо. Хотя, не исключаю, вы про это думали. Причём, подозреваю, неоднократно.
Александр Борисович расположился по удобнее, закинув ногу на ногу. Спешить не стоило. Не то время, и не тот человек, чтобы с ним решать вопросы второпях.
А Кирилл Викторович прекрасно знал, зачем к нему приехал Литовченко. Но, следовало, как говорят японцы, сохранить лицо. Или, хотя бы его видимость.
— Итак, молодой человек, с чем вы ко мне пожаловали?
— Кирилл Викторович, вы, я так думаю, уже знаете о том, что произошло несколько часов назад.
— Вы имеете в виду встречу с представителями Евросоюза?
— Да, именно это я и имею в виду.
— Что ж, — Онойко сделал паузу. Он пока не знал, как себя вести с гостем. Если тот пришёл в качестве официального лица, то одно дело. Но, если от себя лично, то следовало быть с ним несколько сдержаннее. Конечно, Литовченко фигура серьёзная. Но не настолько, чтобы подменять Козаченко. И тут вставал ещё один вопрос: а знает ли «банкир» о том, что его человек пришёл к нему? Причём сам, без какого-либо принуждения. По собственной воле. — Я ознакомлен с тем, что произошло. Собственно, нечто подобного и следовало ожидать. Яценко — личность вспыльчивая, неуравновешенная. Я бы даже сказал, непредсказуемая. В данный момент, как я понимаю, он ведёт серьёзные переговоры с разноуровневым депутатским корпусом. Именно по этой причине, Александр Борисович, вы ко мне и приехали. Я прав?