— Но у меня нет сомнений в том, что он есть. — не сдержался Ропан. — Все анализы это подтверждают. И потом: любой яд обнаруживается в течении двух, максимум, трёх суток. Никто не поверит, что мы так долго его не можем найти. Почему сейчас нельзя объявить правду?
— А вы что: специалист по ядам? — едва не вспылил Велер.
— Нет.
— Так в чём проблема? Ваша задача: вылечить больного, а всё остальное, в том числе, и объявление правды — дело рук других, как вы выразились, ведомств. — Велер протянул руку. — Приятно было с вами познакомиться, доктор. А теперь, проводите меня к господину Козаченко и представьте, как представителя «Freedom World». А также проследите, чтобы нам никто не мешал в течении двадцати минут.
Медведев набрал номер по спецсвязи. После долгого гудка, генерал поднял трубку:
— Щетинин у аппарата.
Полковник, всякий раз слыша эту фразу, про себя улыбался. Так обычно говорили артисты в старых советских фильмах. И откуда у начальника подобное взялось, одному Богу известно.
— Это я. — представился в ответ полковник.
— А, Герман. Чем обрадуешь?
— Есть информация по Луговому.
— Выкладывай.
— Незадолго до поездки в Киев политолог имел несколько встреч в домашней обстановке. Большинство из них интереса не представляют: коллеги по работе, старые друзья, ещё со студенческой скамьи. К нашим делам никакого отношения не имеют, мы проверили. А вот две беседы довольно любопытны.
— Не тяни кота за хвост. — по телефону трудно было понять генеральское настроение.
— За два дня до вылета Луговой встречался со Всеволодом Старовицким.
— Нефтяная компания «Стар — Ойл»?
— Так точно. Первая встреча длилась два с половиной часа. О чём говорили не известно. Общались на природе, специально встретились за городом. Хочу напомнить: Старовицкий летом входил в контакт с Литовченко, правой рукой Козаченко. По поводу газа.
— Помню, помню. — ещё бы тот не помнил, усмехнулся полковник. Тогда они ту встречу, практически, прошляпили. Генерала взгрели «на верху» по первое число. Как ответная реакция, досталось и Медведеву. — Думаешь, нефтяной делец хочет выйти через Лугового на Литовченко, с тем, чтобы пройти на Украинский рынок?
— А почему бы не повторить девяностые? Тогда у них схема очень даже хорошо сложилась. И если бы не вмешательство Кучерука… Украину Старовицкий терять не желает. Факт. При нынешнем премьере занять роль лидера на украинском рынке нефтепродуктов ему не позволили. Не простили те самые девяностые, когда Старовицкий с нынешней оппозицией пытался монополизировать весь топливный рынок. Естественно, в случае победы Яценко, ему ничего не светит. А потому, он заинтересован в победе Козаченко. Но не это главное. Три месяца назад Старовицкий встречался в Бонне со Шлоссером. Тогда он приезжал в составе делегации по созданию совместного российско — германского газово — нефтяного консорциума. Информацию подтвердил «Михайлов».
— А вот это уже нечто! — вскинулся Щетинин. — С этого следовало начинать. Снова Шлоссер. — на том конце проводя образовалась звуковая пустота. — Что ж, твои сведения теперь хоть как-то объясняют поведение Толстовского тёзки. И нашим, и вашим. Медведев, ты вот что: установи наблюдение за политологом. Посмотрим за его дальнейшими телодвижениями. «Михайлову» благодарность и «отпуск». Передай, сами вызовем, если понадобится. Нечего «светиться». Пусть поработают «дублёры». И начинаем «качать» Старовицкого. Интересно, что Всеволод Юрьевич на этот раз задумал?
— Андрей Николаевич, — Густав Велер встал с кресла, — Теперь, когда мы с вами нашли общий язык, мне бы хотелось передать вам предложения наших ведущих специалистов.
— Медиков? — поинтересовался Козаченко.
— Не совсем. — Велер подошёл к видеоаппаратуре, установленной в углу комнаты, и включил DVD — плеер. — Мы внимательно изучили ваши последние выступления в восточных областях Украины. Западные территории нас не волнуют. Там у вас проблем не наблюдается. А вот юг и восток, действительно, проблемные участки.
— У вас есть видеоматериалы с митингов?
— Естественно. Вы удивлены? Напрасно. Мы вкладываем деньги в ваш проект, и потому должны быть уверенны в победе. Лучше заранее проанализировать все действия вашей предвыборной кампании сейчас, чем проводить анализ проигрыша. Итак, — Велер вставил диск в проигрыватель и включил экран телевизора. — Наши люди сделали следующий вывод. Вам следует изменить тактику ведения предвыборной агитации в тех регионах, где вы явно уступаете своему конкуренту.
На экране телевизора появилось изображение Андрея Николаевича на одной из встреч с избирателями. Козаченко присмотрелся. Да, действительно, Николаевская судоверфь. Июль месяц. Точнее, конец июля.
— Давайте прослушаем часть вашего выступления. — произнёс Велер и включил звук.
«На вашем заводе работают высококвалифицированные рабочие, которые вполне могут составить конкуренцию на любом подобном предприятии Европы. Почему европейский рабочий получает в пять раз больше вас, при этом работая в более квалифицированных условиях? Ответ прост: потому что он защищён. Теми же профсоюзами. Тем же комитетом по защите прав человека. Теми же судебными органами. Западный рабочий может спокойно менять место работы не только в пределах своей страны, но и на территории всей Европы. Ему не нужно стоять в очередях в ОВИР для получения загранпаспорта. Ему не нужно ждать неделями и месяцами визы на выезд на работу. Их чиновники заинтересованы в том, чтобы…».
— Дальше в том же духе. — Велер сделал звук тише и повернулся к Козаченко. — Андрей Николаевич, обратите внимание. После ваших выступлений в Николаеве основная масса населения, по данным социологов, замечу, наших социологов, не поддержала вас. По их данным, большая часть населения данного городка приняла сторону премьера. Вывод: ваши слова, господин Козаченко, не дошли до разума и сердец избирателей. Причины? Как сказали наши специалисты, первое: ваши выступления в «проблемных регионах» были менее эмоциональными, нежели в центре, или на западе страны. Получалось, что вы играли на чужом поле. Следовало вложить побольше души в свой текст. Побольше уверенности. Второе. В следующий раз в этих регионах ни в коем случае не касайтесь темы положения западного рабочего. Так как мы рассчитываем на то, что вы будете занимать пост президента как минимум два срока. К сожалению, Европа не резиновая, и мы не в состоянии официально принять всех ваших сограждан на работу. Так что, обещать невыполнимое не имеет никакого смысла. И к тому же, зачем, как говорит ваша поговорка, разбрасывать бисер перед свиньями? Говорите вещи банально простые и примитивно доходчивые. Толпа проглатывает всё. Но только всё то, что брошено в неё на самой высокой частоте эмоции.
Велер вставил новый диск в проигрыватель.
— Посмотрите, как работал с аудиторией ваш предшественник по подобным проектам в Чехии.
Экран телевизора показал первого президента Чехословакии Вацлава Вечеха. Съёмка, судя по качеству, была сделана довольно приличное количество лет назад.
— Нашим воздухом нельзя дышать! — вещал будущий президент собравшейся перед ним людской массе. — Нашу воду нельзя пить! У нас рождаются больные дети, так как мы дышим серой и выхлопными газами, вместо чистого кислорода! Наши дети не могут рождаться здоровыми, так, как мы, вместо воды, пьём нефть с хлором! Мы разрушили или запустили прекрасные города и сёла! Покрыли страну крольчатниками, в которых нельзя жить, можно только спать и смотреть телевизор! Умирают наши леса! Десятки тысяч людей работают только для того, чтобы жить всё хуже и хуже! Крупнейшие машиностроительные заводы зарабатывают не деньги, а долги. Через несколько десятков лет наша земля перестанет родить! Наша экономика возглавляет таблицы тех, кто зря расходует энергию. Наши деньги — уже не деньги! На них ничего нельзя купить в двух километрах за Шумавой! Большинство больниц не выполняют своей миссии, а тысячи врачей заполняют бумаги, которые, после них, никто не читает. Миллионы людей делают бессмысленную работу. Наши студенты не ездят летом по Европе, не знают языков, не знают, кто такой Шекспир! И всё потому, что они должны изучать, что такое «научный коммунизм» и почему он должен стать вершиной истории мира!».