Настоящим обязываю исполнителя моей воли, навечно, если Соединенные Штаты, штат Джорджия или избирательный округ будут высказываться за приобретение какой-либо части острова Камберленд для использования в общественных целях, предоставить пятьдесят тысяч долларов, из оставшегося после уплаты налогов и долгов состояния, главному оппоненту этих политических кругов на организацию собственной кампании противодействия».
— Вот это мне нравится, — засмеялась Жермен.
Лиз зачитала список незначительных распоряжений относительно выделения денег слугам в Дангнессе и рабочим, проживающим на острове. А также распоряжение о выделении, наличных сумм на различные благотворительные цели.
«Наконец, я передаю и завещаю оставшуюся часть моего состояния, включая все непередаваемые в наследуемое владение земли острова Камберленд, все мои капиталы, деловые обязательства и наличности Тресту Острова Камберленд, а также расходную часть моего состояния, составляющую приблизительно семьдесят миллионов долларов, до уплаты налогов, находящуюся в управлении нью-йоркской Морган Гаренти Траст Компани».
— Боже милостивый, — воскликнула Жермен, — должно быть, у него были галлюцинации. У него нет никаких реальных денег, один только остров. Я хочу сказать, что было кое-какое состояние несколько поколений назад, но мне казалось, что его растратили по мелочам.
«Документы на эти фонды, а также финансовые документы, можно найти в сейфе моего кабинета в Дангнессе».
Жермен уже была на ногах и рылась в сейфе.
— Он не сошел с ума, — не дыша проговорила она. — Вот декларация, датированная прошлым месяцем, балансом на более чем двадцать миллионов долларов! Откуда все это?
— Я думаю, он сделал мудрые вложения капитала, — ответила Лиз. — Интересно было бы узнать, ушел ли он с рынка до наступления кризиса двадцать девятого года. Теперь садись, Жермен, и дай мне закончить.
«Членами правления Треста я назначаю Жермен Драммонд, Хэмиша Драммонда, Кейра Драммонда, Элизабет Барвик и представителя Морган Гаренти Траст Компани из Нью-Йорка, которого изберет банк. Я назначаю членом правления треста Джеймса Моусеса, который вступит в эту должность по достижении двадцати пяти лет. Члены правления должны встречаться не реже четырех раз в год для обсуждения вопросов управления состоянием. Членам правления, которые не назначены банком, Трест выплачивает зарплату в сумме пятьдесят тысяч долларов в год каждому. В случае неспособности члена правления исполнять свои обязанности дальше, другие члены правления избирают ему замену.
Я наказываю упомянутым наследникам забрать из дома, известного как Дангнесс, всю мебель, столовое серебро, произведения искусства, а также все другие предметы, которые могут оказаться полезными для них или для любого другого лица. Я желаю, чтобы эти предметы были поделены между ними и их друзьями. В случае, если они не придут к соглашению о владении предметом, он переходит в собственность Треста и подлежит продаже с аукциона в пользу Треста.
Я считаю, что Дангнесс является анахронизмом и что он должен умереть вместе со мной. Ни один из членов моей семьи не выразил желания жить в нем, и я не желаю, чтобы в нем жили посторонние. Именно по этой причине в течение последних двадцати лет я позволял дому приходить в упадок. Такова моя воля и так я наказываю моим наследникам: после того, как из дома будут изъяты все представляющие ценность мебель и другие предметы, дом предать огню в безветренный день, а затем, после того, как он сгорит, землю, на которой он находился, расчистить и посадить на ней деревья, цветы и другие растения, произрастающие на острове Камберленд. Такова моя воля, чтобы, кроме соответствующего и скромного надгробного камня, эта новая посадка была моим единственным памятником.
И последнее, что я хочу сказать моим наследникам, моим друзьям и всем, кто меня знал, что большую часть своей жизни я прожил радостной и достойной жизнью, которую мне обеспечивала щедрость моих предков, любовь моей семьи и друзей, а также уважение и принадлежность людей, оказывавших мне услуги, и жителей острова Камберленд. Я прожил эту жизнь счастливо и с чувством удовлетворения, и я желаю счастья и удовлетворенности всем тем, кого я люблю».
— Это все, — сказала Лиз, слезы струились по ее лицу. Она подняла глаза от бумаги и увидела, что на глазах Жермен и Джеймса также выступили слезы.