Денис понял очень скоро, какую злую шутку сыграли с ним глаза, сам цвет которых стал для него символом кромешной и наглой лжи. Рождение дочери Марины оказалось и облегчением, и усугублением боли. Денис покинул супружескую спальню по объективным причинам: чтобы не мешать матери и ребенку. И он настолько полюбил дочку, так остро ее пожалел, что о собственном спасительном бегстве не могло быть и речи. Он должен быть всегда рядом с ней. И да, его нашла награда: в светло-голубых глазах Марины только искренность, доверчивость, любовь и столько родства, что они все ее девятнадцать лет могли общаться только взглядами, без слов.
Он открыл глаза. Вера стояла на пороге палаты. Денис смотрел на нее как будто издалека, из собственной скованности и бессилия. Она не очень изменилась с тех пор, когда познала свой маленький успех и возможности карьеры модели длиной в целых пять дней. Блеск юности заменили профессиональные усилия косметологов и пластических хирургов. «Монро для бедных» заматерела до степени полной уверенности в себе и, возможно, решимости.
«Интересно, ей приятно видеть меня в таком раздавленном сотоянии?» – подумал Денис и произнес вслух:
– Здравствуй, Вера.
– Да, здравствуй, Денис, – ответила она. – Спасибо, что соизволил принять родную жену, пусть даже в порядке общей очереди.
Она подошла и пристально посмотрела в его лицо. Денис подумал, что второй раз за все время их общения в ее глазах появилось что-то похожее на искренность. То ли обида, то ли обвинение, то ли угроза, то ли все вместе. Так сразу и не поймешь
Просто по следам
Прошло какое-то время, и ситуация перестала казаться неподвижной и неподъемной даже для Дениса. Он бился со слабостью и скованностью собственного тела, как с врагами. Из зала лечебной гимнастики его могли вытащить лишь тогда, когда на сопротивление у него уже не оставалось сил. Через день Дениса возили в бассейн, и он уже сам, без сопровождения гулял по саду клиники. Снежный и ветреный февраль гнал морозный шар зимы к ее неминуемой кончине.
– Покажи, какой ты стал сильный, – требовательно говорил во время посещений Артем, поставив на тумбочку непременную малину со сливками, благодаря которой, по его убеждению, и происходили все чудесные перемены.
И Денис послушно поднимал сначала двумя руками, потом по очереди правой и левой руками пустой стул, а за ним стул, на котором сидел Артем. Когда то же самое он смог проделывать ногами, Артем серьезно заключил:
– Наверное, ты герой. Тебя даже могут выпустить отсюда.
– Вряд ли я пока герой. Но спасибо на добром слове. А ты точно мое солнышко. Как посмотрю, так понимаю, что только такое солнце и хочу видеть. А того, большого и жаркого, которое появится на небе… Я его боюсь, кажется.
– Это как? – даже нахмурился в попытке понять Артем. – Почему?
– Да вряд ли получится, – признался Денис. – Просто случайно вырвалось.
– А можно я попробую объяснить? – произнесла Настя. – Я думаю, Артем, что Денис говорит о том, что яркое и жаркое солнце непременно растопит сугробы, под которыми прячутся тайны. Оно осветит людей, события, и мы многое увидим по-другому. А это бывает страшно, как будто ты закрываешь глаза, но не перестаешь видеть.
– Мне страшно даже, когда ты так говоришь. Ты, наверное, и есть единственный на свете человек, который умеет смотреть с закрытыми глазами, – задумчиво проговорил Денис.
– Да нет, ничего такого я не вижу и точно не провидица, – ответила Настя. – Я просто перевожу с твоего особого языка, с того, для которого не нужны слова. С любого особого. Это такая техника. Однажды она мне очень понадобилась… и пришлось.
– Конечно, – улыбнулся Денис. – Фигня вопрос – просто услышать и произнести вслух, о чем там ноет, скулит, чего хочет и боится чужая душа, которая, кроме тебя, никому не интересна. Иногда даже своему обладателю. Переводчица ты наша милая. Все так, как ты сказала. Вот прямо теперь и дошло.
– Мне тоже страшно, – сказала Настя. – Но это совсем не тот острый и болезненный страх, который человек переживает в одиночку. Когда страшно вместе – это почти смелость и всегда надежда на то, что победит хорошее, раз мы этого хотим.
– Тогда и мне страшно, – весело произнес Артем. – Лучше страшно с вами, чем без вас.
– Гений, – заявил появившийся на пороге Игорь. – Артем, ты сейчас вывел совершенную теорию, которую мы потом непременно докажем. Привет всем. Я пришел сообщить, что у нас с Денисом сейчас и здесь очень важная встреча. Что-то вроде совета в Филях. Пока без других участников. Но ты, Настя, потом все легко переведешь с нашего особого. Короче, Денис, прощайся с этой малиновой парочкой. И лучше поднимись. Вставайте, граф, рассвет истины уже полощется. Слова не совсем мои.