Я наконец нашел ее. Ту, которую искал. Ту, с которой не нужны никакие игры. Которая искренне отвечает на мою страсть. Красивую, любимую, мою…
Женщину, с которой я хочу просыпаться каждый день.
Рука шарит по простыням, чтобы дотронуться до теплой Машиной кожи. Ничего.
Я поднимаю голову… постель пуста. В ванной? Не слышно ни звука.
Я обхожу всю квартиру. Вижу пустую вешалку и свои ботинки под ней.
Она ушла.
Ушла, пока я спал.
Мне будто ударили поддых.
Идиот. Я чертов идиот.
Аглая Константиновна смотрит на меня поверх изящной старинной чашечки, в которой дымится кофе.
— И вы уехали, пока он спал?
— Да.
Вчера, когда я приехала на дачу к старушке, она уже готовилась ко сну. А утром я выложила ей всю свою историю.
— Как это романтично, дорогая!
— Вы думаете? — переспрашиваю я. — По-моему, я просто струсила.
— Это вы мне можете сказать, что струсили, — авторитетно заявляет Аглая. — А мужчина все равно будет теряться и гадать, почему проснулся один. Они никогда не понимают мотивов наших поступков!
Аглая Константиновна берет с фарфоровой тарелочки хрупкое печенье и с аппетитом разгрызает его безупречными белыми зубами.
— Так чего вы испугались, Машенька?
— Не знаю… это сложно описать…
— А мы с вами никуда не спешим! — радуется старушка. Похоже, ее сын был прав, когда говорил, что старушке одиноко за городом. Мой приезд повлиял или наконец наступившая весна, но Аглая сегодня весела, как птичка. И твердо намерена вытащить из меня все детали истории с Василием. Честно говоря, я тоже рада — ведь обсуждать потерю девственности с мамой мне как-то неудобно, а Аглая, похоже, совсем не ханжа. И смотрит на эти вещи совсем не так, как сейчас принято.
Я прикидываю, как описать ей клубок своих страхов, связанных с конкурсом, Васиной мамой, нашей страстью и прочим, но в этот момент у меня звонит телефон.
— Простите, Аглая Константиновна, мне нужно ответить. Это моя соседка по общежитию, Галя.
Старушка милостиво кивает и отпивает еще глоток кофе. А я слышу в трубке Галкину пулементую очередь:
— Машк, короче. Мне нужно уезжать, у меня свидание. Но я хочу тебе сказать, что тебе опять прислали букет. Огромный, я его еле втиснула в ведро!
— Ого!
— Да, сейчас пришлю тебе фоточку. Но курьеру я сказала, что получателя нет. Он звонил твоему Васе, и тот велел оставить букет, не возвращать. А потом потребовал, чтобы мне передали трубку.
— И что ты ему сказала?
— Я сказала все, как мы договорились. Что я не знаю, где ты. И когда вернешься, не знаю тоже.
— Так, а он?
— А он спросил, а как же сессия. Ты ведь должна ее сдавать.
— А ты?
— А я ответила правду, что ты у нас автоматчица, что у тебя уже половина оценок в кармане, а остальное можно сдать дистанционно. И теоретически, ты можешь вообще не появляться в общаге до следующего учебного года.
— Ох… — я внезапно чувствую слабость. Галка сделала все, как мы договаривались. Но я, кажется, только сейчас понимаю, во что я влипла. Ведь мне еще учиться и работать в этом городе, ходить по этим улицам. Я не могу вечно прятаться от Дикаря!
— Так, а вот теперь скажи, ты там сидишь?
— Сижу, — говорю я и действительно сажусь на один из старушкиных диванчиков, потому что колени у меня подгибаются.
— Тогда слушай. Он сказал, что в понедельник ты должна быть в компании СВЕТ, чтобы подписать рабочий контракт!
— О боже! — у меня сердце уходит в пятки.
— Вот тебе и боже! Ты же выиграла конкурс, понимаешь?
— Да…
— Короче, он тебе пришлет мейл со всеми подробностями. И просил меня тебе передать информацию, если ты появишься.
— И что же мне делать?
— Маш, если честно, я не знаю. Но на мой взгляд, работать в СВЕТе — это лучший вариант для тебя. Не зря же ты, в конце концов, морочилась с этим конкурсом!
— Наверно…
— Маш, прости! За мной приехали! Давай там, не унывай! — и Галка, чмокнув воздух рядом с трубкой, нажимает на отбой.
Я растерянно смотрю на Аглаю Константиновну и говорю:
— Мне нужно все решить до понедельника.
— Очень хорошо, милочка, — улыбается Аглая. — У нас полно времени. И все не так страшно, как вам кажется!