– Если весь этот цирк – это нежелание избежать поездки в Эдинбург, тогда он на самом деле кажется больным. Хотя никак не могу понять, что с ним произошло такое, что он за ночь из человека превратился в идиота. Сходи с ним к нашему семейному доктору, мистеру Брауну. Посмотрим, что он скажет.
Эван Макмилан вышел из комнаты сына и скрылся в гостиной. Мэри посмотрела на сына у своих ног, вытерла ладонью слезы с глаз и сказала:
– Дэни, ты слышишь меня? Давай, поднимайся на ноги. Я проведу тебя в ванную. Тебе надо помыться, а потом мы съездим к мистеру Брауну. Давай, дорогой, – Мэри попыталась поднять Дэниела на ноги, но тот едва почувствовал, как руки оторвались от пола, мяукнул и плюхнулся назад на пол. Похоже, стояние на четырех конечностях ему нравилось больше. Мэри опять попыталась поднять Дэниела, и снова безрезультатно, едва руки оказывались в воздухе, Дэниел возвращал их на пол.
– Что же мне делать, Дэни? Почему ты не хочешь становиться на ноги?
«Потому что он кот, а коты передвигаются на четырех лапах. Разве непонятно?» – решил вмешаться Дэниел, до этого тихо наблюдавший за безуспешными попытками поставить Тайги-человека на ноги. Но вместо слов из пасти Дэниела послышалось мяуканье.
«А чтоб тебя, – подумал Дэниел. – Никак не запомню, что с сегодняшнего дня я больше не говорун. Мяукун какой-то».
Тихий вздох вырвался из груди Дэниела. Его взгляд устремился к Мэри, которая как раз обернулась, услышав мяуканье.
– Тайги, что же мне делать с Дэниелем? – удрученно произнесла Мэри, глядя на кота, лежащего на полу в коридоре. – Удивительно, но повадки Дэниела так похожи на твои. Как же мне поднять Дэни на ноги? Не пойдет же он на четырех конечностях к мистеру Брауну?
«Пристрелить. Что же еще с ним делать? Дэниел все равно я, а он тупой Тайги», – что-то похожее на улыбку появилось на кошачьей морде. Дэниелу понравилась его шутка. Чувство юмора у него все же осталось.
Мэри Макмилан отвернулась от кота и посмотрела на сына.
– А знаешь, мой дорогой, я знаю, что мы сделаем, – сказала она, опускаясь на колени и беря ладони сына в свои. – Тайги же ходит на задних лапах, когда я беру его за передние лапы. Может, и с тобой так получится? – Мэри оторвала ладони сына от пола и поднялась на ноги, увлекая за собой и Дэниела. Тот с опаской покосился на удаляющийся пол.
– Вот видишь, как хорошо, – улыбка, очерченная ноткой грусти, появилась на лице женщины. – Теперь пошли в ванную.
Мэри не спеша повела сына в ванную. Тот то и дело косился на пол, стены и потолок, будто видел их впервые. Но так оно и было, с высоты человеческого роста Тайги никогда прежде не видел свое место обитания.
Дэниелу пришлось подняться и отойти в сторону, чтобы его тело и хвост не оказались под ногами у этой парочки. Какое-то время он провожал мать и кота в своем теле равнодушным взглядом, затем фыркнул и двинулся на кухню. Кошачье тело, как и человеческое, требует еды. Дэниел почувствовал урчание в своем маленьком животе. Странно, но урчание его маленького желудка оказалось едва ли не таким же громким, как и урчание человеческого желудка.
«Такой маленький, а такой громкий, – подумал Дэниел, входя на кухню. – И как только в него могло влазить столько кошачьего корма, сколько съедал Тайги? Неужели и мне теперь предстоит провести остаток жизни у миски с кошачьим кормом? И какой жизни, раз в десять меньше человеческой!»
Дэниел загрустил. Ткнувшись мордой в эмалированную миску, доверху наполненную кошачью кормом, Дэниел принюхался.
«Запах ничего так. Да и на вид кажется съедобным, – подумал он, потягивая носом воздух. – Мясо как-никак. Куриное к тому же, а я курицу люблю. Ладно меньше рассуждений, больше дел».
Дэниел взял зубами один кубик мяса, так осторожно, словно тот был драгоценностью, и проглотил.
«Съедобно. Конечно, не утка по-пекински, но есть можно, особенно когда больше нечего», – Дэниел склонился над миской. Спустя некоторое время с едой было покончено. Приятная тяжесть поселилась в кошачьем желудке Дэниела. Он отошел от миски, запрыгнул на табурет и свернулся калачиком. Спать ему не хотелось, но вот полежать и завязать жирок он был не против.
Скрипнула дверь в гостиной и, спустя мгновение, на кухню вошел Эван Макмилан. Открыв холодильник, он достал кусок копченого бекона и бросил на стол. Дэниел потянул носом. Бекон пах вкуснее, намного вкуснее кошачьего корма. Он всегда любил бекон. Он была таким нежным, таким сочным. Слюни начали заполнять рот Дэниела. Приятная тяжесть в желудке мгновенно была забыта, как и недавний прием пищи. Дэниел почувствовал голод, будто и не ел минуту назад. Словно зачарованный, Дэниел поднялся на лапы. Тело вытянулось струной по направлению к вожделенному куску аппетитного и ароматного мяса. Взгляд Дэниела, будто когтями вцепился в кусок бекона на столе и ни на секунду не желал его отпускать. Дэниел встал передними лапами на стол. Нос его дрогнул, втянув новую порцию воздуха, наполненного ароматом невероятного блаженства. Дэниел сглотнул. Кусок бекона был так близко, что, казалось, протяни лапу и дотронешься до него. Дэниел так и сделал, сопротивляться этому влечению все равно было бесполезно, да и глупо. Дэниел вытянул шею, протянул лапу и… получил подзатыльник от Эвана Макмилана.