Основы учения
Переходя к изложению учения о перевоплощении, нужно прежде всего иметь в виду, что с точки зрения древней Мудрости это всемирный Закон; следуя этому закону, всякая Жизнь подлежит переходу из одной формы, более простой, в другую, более сложную, для того чтобы проявляться всё полнее и совершеннее.
Следовательно, цель мировой эволюции — не совершенствование формы, а всё большее раскрытие Жизни. Совершенствование формы — лишь средство, дающее возможность заключённой в ней жизни проявлять себя через все существующие формы, приспособляя их постепенно для всё более полного и совершенного выражения своих сокровенных сил.
По учению теософии, всё исходит из единого Начала, познаваемого только благодаря его проявлениям. Вселенная есть проявление этого Начала.
Ритмически следуют один за другим период деятельности и период покоя, период проявления и период поглощения, «вдыхания» и «выдыхания» Парабрамы, как картинно выражается религиозная мысль Востока. В период деятельности Материя, которая, подобно Духу, непознаваема для нас в своём непроявленном виде, выходит из состояния покоя или равновесия, становится проводником единого Начала Жизни и, как неразделимая «дух-материя», служит для построения всех миров, видимых и невидимых.
Субстанция этих миров одна и та же, но степени её плотности различны. Как в реторте химика неуловимый для зрения водород может быть сгущён в облако пара, затем переведён в жидкость, а при дальнейшем сгущении и в твёрдое тело, так и мировая материя, оставаясь по существу единой, проявляется в различных состояниях, которые в теософической литературе носят названия семи планов бытия.
По учениям теософии, дух и материя неразделимы, это — два полюса единой Жизни, а вся Вселенная — одно живое целое, в котором все мельчайшие частицы от центра до окружности проникнуты Жизнью.
Мы не чувствуем присутствия этой Жизни везде и всюду только потому, что наши способности восприятия очень ограничены: так, для нас минерал — мёртвый, а между тем все его частицы в постоянном процессе сцепления, все они вибрируют, все привлекают или отталкивают одна другую. «Это—всё та же Жизнь, которая направляет движение планет, строит материки, поднимает сок в растениях, пульсирует в животном, мыслит в человеке»...
Единая Жизнь и единый Закон везде, не «хаос мятежно воинствующих атомов, а стройный Космос закономерного развития»...
Далее, то, что в религии называется бессмертным духом, а в философии — человеческой Монадой, теософия признаёт частицей жизни Логоса, достигшей индивидуальности и ставшей центром самосознания. В ней кроются все божественные силы, но их ещё нужно вызвать к жизни, они ещё в скрытом состоянии и хранят в себе только возможности всех видов вибраций, из которых состоит жизнь Вселенной. Пробуждаются эти силы постепенно, благодаря воздействию на них окружающего мира; вибрации этого мира соприкасаются с человеческой Монадой и постепенно вызывают в ней ответные вибрации, по мере пробуждения заложенных в ней сил. Это можно сравнить с действием музыкального звука на натянутые струны: он вызовет ответный звук только в той струне, которая способна отвечать на него, остальные струны останутся немыми.
В этом вся тайна человеческой эволюции: окружающая среда действует на физический проводник, и её воздействия передаются скрытым внутри человека силам; они будят их и, разбудив, вызывают в них ответные вибрации, которые, в свою очередь, через посредство физического проводника передаются окружающей среде. Эту механическую сторону эволюции подметила и позитивная наука.
Но что вызывает такое взаимодействие, где его источник? — на это наука не отвечает.
Теософия видит этот источник в том, что одна и та же Жизнь, одно «Я» пребывает во всех формах Вселенной, как простейших, так и наиболее совершенных; это общее Я, желающее проявиться, и есть скрытый источник всех эволюционных процессов. В нём — возможности всех видов вибраций, посредством которых жизнь выражается во всех мирах, видимых и невидимых.
Далее учения теософии устанавливают непрерывность эволюции формы и духа.
Непрерывность развития формы, то есть передача особенностей каждой физической формы новым, происходящим от неё, формам, подмечена наукой и занесена ею в отдел закона наследственности. Но недоступную для физического наблюдения работу духа, без которой проявленный мир не мог бы существовать, наука признаёт непознаваемой.