Справедливости ради следует сказать, что рядовой восторженный верующий не чувствовал никакого противоречия между искуплением чужой вины и перевоплощением и кармой. Не понимая ни одной из доктрин, он мог искренне принять обе. Вследствие этого возникло великое множество компромиссных культов, которые учат всему понемногу и почти ничему.
Первое правило, которое усваивает восточный ученик, гласит, что закон не имеет никакого исключения и что ни бог, ни человек никоим образом не могут свернуть его с пути. Закон превыше богов; он останется после того, как все живое исчезнет. Закон пребывает в пространстве; он управляет движением пространства; он формирует, поддерживает и уничтожает мир. Закон не считают тем, чего следует бояться или избегать, наоборот, его рассматривают как подлинную надежду и защиту мудрых. С одинаковой непреложностью закон карает несоответствие своим требованиям и вознаграждает соответствие. Человеку, который живет по закону, не нужно бояться ни другого человека, ни собственной судьбы. Закон и наказывает и защищает. Он — вездесущая причина прогресса.
Святые, мудрецы и учителя мира не являются для закона исключениями, наделенными правом менять или смягчать его действие. Они представляют собой результат действия законов эволюции, перевоплощения и кармы. Чистота помыслов и действий возвышает учителя мира до главенствующего положения среди людей и утверждает его в качестве наставника остальных. Он пользуется неизменной поддержкой вселенского закона и проявляет его каждой мыслью, словом и делом.
Законы природы вряд ли подходят для того, чтобы громоздить на них сложные теологии. Доктрина личной честности оказывается губительной для религиозных организаций. Поэтому на заре истории религии жречество приступило к процессу формирования у своих приверженцев теологического сознания. Правда и ложь больше не являются правдой и ложью. Молитвы и пожертвования, особенно пожертвования, становятся необходимыми условиями спасения. И у всех наций это привело к церковности. Священник или праведник становится посредником, способным даровать божественное благословение или прощать людские грехи. Закон исчезает, и вместо него устанавливается деспотия догмата.
Изучающий теории перевоплощения и кармы должен раз и навсегда понять, что у законов эволюции, перевоплощения и кармы ни по каким причинам не может быть никаких исключений. Тот, кто утверждает, что возможны исключения, преподает ложную доктрину. Как говорит буддийский монах: «Нет иного прибежища, кроме Закона!» Перевоплощение и карма являются религиозными учениями новой эпохи. Они индивидуальны в своем применении, но охватывают всю вселенную. Нет никакой надобности в ремесле священнослужителя с его концепцией особых привилегий. Перевоплощение и карма — это просто честность в отношении процессов, происходящих в жизни.
Прискорбно, что кое-кто из искренних ориенталистов был введен в заблуждение странной смесью восточных и западных учений, известной как «популярный ориентализм». Очень немногие настоящие представители восточного мистицизма когда-либо бывали на Западе. Мы сравнительно мало знаем о подлинных восточных доктринах, и выражение «недостаток знаний — вещь опасная» никогда еще не оказывалось таким верным. Неправильные толкования восточных верований, расцветшие пышным цветом в нашем западном мире, возмущают, ужасают и забавляют умного жителя Востока. Его поражает, что какой-нибудь народ может оказаться настолько доверчивым, чтобы принять за чистую монету столь очевидно нелепые учения.
Азиат с детства приучен верить в закон. Его самые первые поступки свидетельствуют о сознательной преданности универсальной модели закона и истины.
Те, кто признают перевоплощение и карму правилами, руководствуясь которыми следует жить, должны признавать их безоговорочно и без компромиссов. Они должны жить по Закону, признавая точность закона единственно верным и неизменным фактом, который человек способен познать. Во Вселенной, полной неизведанных тайн, перевоплощение и карма выделяются познаваемостью и применимостью.
Честный человек полностью признает эти законы. Он не стремится уклониться от последствий собственных поступков. Он не рассчитывает ни на какое освобождение кроме самосовершенствования. Небеса признают, что он не знает, в чем заключается совершенство, но понимает, что Закон в конечном итоге доставит ему знание всего, что познаваемо, что и составляет высочайшее достижение, на которое способен человек.