Интриги сторонников брахманизма и возвышение ислама привели к медленному закату буддизма в Индии. Архаты благого Закона удалились в Бирму и на Цейлон, а на императорский павлиний трон взошли Великие Моголы. Однако такого рода политические перемены отнюдь не свидетельствуют об угасании веры в перевоплощение, напротив, именно в то время возникло множество мистических сект, имевших целью увековечить доктрину. Буддизм, став частью культурного наследия Азии, выжил и будет сохранять свое влияние, пока люди страдают, печалятся и умирают.
И все же наступит такое время, когда на Западе поймут, что «Свет Азии» в действительности был «Светом Мира». Восток и Запад, скованные одной цепью печали и неизвестности, пытаются найти объяснение своих проблем. Но есть лишь один ответ на все их вопросы — Закон.
ПРЕДЫДУЩИЕ ЖИЗНИ БУДДЫ
Согласно доктринам буддизма, тот, кто достиг высшего состояния Будды, сохраняет память о своих прежних существованиях. В беседах со своими учениками Просветленный объяснял им доктрину повторного рождения, ссылаясь на собственные прежние воплощения. В соответствующей литературе содержатся сведения о пятистах пятидесяти воплощениях Будды.
Более ста тысяч лет тому назад в Индии жил ученый и добродетельный брамин по имени Шумеда. Этот мудрый и праведный человек, размышлявший над тайной повторного рождения, посвятил свои будущие жизни поискам того знания, которое привело бы к освобождению от цикла необходимости. Шумеда рассуждал так: «Почему бы мне прямо сейчас не отделаться от всякого оставшегося во мне зла и не войти в нирвану? Но да не будет позволено мне сделать это только ради самого себя, пусть лучше мне будет позволено однажды достичь безграничного знания и благополучно переправить множество существ на корабле доктрины через океан повторного рождения к другому берегу».
Чтобы суметь вызволить все создания из кабалы закона повторного рождения, тот, кому суждено было стать Буддой, выказывал желание повторно родиться на каждом плане жизни, или на каждом ее уровне, при этом рождался не только в образе человека, но и воплощался также в дэву, животное и даже дерево. Именно по этому поводу сказано: «Нет в земном мире ни единой частицы, где Будда не пожертвовал жизнью ради живых существ».
В центре Явы, в долине, окруженной действующими вулканами, стоит Боробудур, один из самых величественных буддийских храмов. Длина каждой стороны этого грандиозного сооружения пирамидальной формы составляет более пятисот футов, а в центре возвышается башня высотой более 150 футов. Галереи храма украшает чрезвычайно сложный горельеф, отображающий эпизоды из предыдущих жизней Будды.
На одной из картин его жизни, теряющейся во мраке времени, Будда изображен в образе черепахи, везущей на своем панцире к берегу моряков, которые потерпели кораблекрушение. И хотя многие сцены носят явно мифологический характер, свидетельствуя исключительно о благочестии древних яванских скульпторов, смысл того, что они подразумевают, все-таки сохраняется. Всевышний везде изображен только как слуга или учитель своих меньших собратьев.
В «Джатаках» описывается то время, когда будущий Будда воплотился в королевского слона и в этом воплощении спилил свои огромные бивни в угоду одной завистливой женщине. Позднее она, перевоплотившись, стала учеником Будды и достигла святости.
Последним его воплощением перед тем, как он достиг состояния Будды, был царь Вессантара, о чьих добродетелях подробнейшим образом рассказывается в «Джатаках». Царь правил страной в течение многих лет и прославился благочестием и щедростью, а после его смерти тот, кто был избран Буддой, удалился на небеса Тушиты ожидать своего последнего рождения.
Когда Будда достиг преклонного возраста и силы начали его оставлять, ученики, не в состоянии скрыть удивления, спросили его, почему столь великий и образованный человек не наделяется силами, чтобы он мог продолжить свою работу, ведь все в нем нуждались и ему не было замены. Птицы садились ему на плечи, и дикие звери выходили из джунглей и собирались вокруг него, чтобы послушать его речи. И как позволено было ему, столь добродетельному и преисполненному мудрости, столь благородному и кроткому в каждом своем поступке, покинуть их навсегда?